Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Почему коробок всегда оказывался в ванной комнате, да потому, что эта комната мне очень нравилась. Она была небольшой, но в ней компактно располагались сама ванная, душ, большое зеркало, подставка с мохнатыми белыми полотенцами, а также столик с парфюмерией и косметикой. В этой комнате постоянно сохранялся удивительный аромат чудо-женщины! Я прямо-таки мечтал о том моменте, что когда-нибудь приму горячую ванну в этой ванной комнате. А затем буду утираться этими белоснежными полотенцами, вдыхать этот чудный запах аромат! Однажды утром я так настроился, что, лежа в своей постели, сумел понаблюдать за тем, как утром Мерседес проснулась, приняла душ, а затем долго занималась макияжем. В этот Мерседес, видимо, почувствовала, что за ней подсматривают, тогда она повернулась ко мне и сказала:

— Мальчик по имени Марк, я знаю, что ты сейчас за мной посматриваешь?! Пожалуйста, Марк, не делай этого больше. Мы с тобой не ровня, у нас слишком большая разница в возрасте! Поэтому мы никогда не сможем быть вместе, даже если бы хотели! Сегодня я встречусь с мужчиной, который очень любит меня! Мне и ему будет очень неприятно, если ты продолжишь за нами подсматривать!

Ну, я тогда перестал подсматривать, отключился, а белая ванная комната Мерседес так навсегда сохранилась в моей памяти, как самая настоящая мечта об обладании прекрасной женщиной, которую я когда-нибудь встречу в своей жизни!

Мерседес за очень короткое время познакомила меня с азами телепатии, телепортации, телекинеза, целительства, ясновидения, лозоходства, иллюзорной магии, метаморфомагии. Но, к слову сказать, магом, в истинном понимании этого слова, я с нею так и не стал, а как был, так и остался мальчишкой с несколько увеличивающимся багажом магических знаний. Хотя многое у меня получалось, я научился предмет переносить из одной точки пространства в другую. Занимался направленной телепортацией, но сам пока опасался телепортироваться! Мог по различным симптомам определить, болен ли тот или иной человек или не болен. Но не был способен определить, какой именно внутренней болезнью поражен тот или иной человек. Оказалось, что для того, чтобы мне определить, какой именной болезнью поражен человек, я должен был пройти весь курс медицинского института!

Наиболее легкой работой для меня оказалось определение порчи, сглаза, исполнить чужое желание. Одним словом, мне легко удавалось делать все то, чем сегодня занимаются люди, сами себя причислившие к магии, работающие с клиентурой на рынках, у станций метро. Мне было интересно подойти, скажем, вместе с Тимаком, а лучше всего всей нашей компанией, к какому-либо лохотронщику или наперсточнику и вступить с ними борьбу, угадывать, где и чего они прячут. Однажды я с друзьями поспорил, что могу даже у профессионального лохотронщика угадать десять из десяти бросков кости в игру. И знаете, это у меня легко получилось. Правда, если бы в тот момент рядом со мной не было бы моих друзей, то меня крепко бы излупили. Но все обошлось, мы разошли мирно, но лохотронщику пришлось немного раскошелиться, когда над ним навис Тима. К тому же я особенно широко себя не рекламировал в этом деле отъема денег у профессиональных ловкачей или обманщиков этого сектора магии!

Эту самую магию я, по-прежнему, чаще всего воспринимал, как хорошую игру, получится — хорошо, не получится — попробую в следующий раз.

Во время одного из наших занятий по телепортации, когда Мерседес рассказывала мне о том, как можно было осуществить телепортацию живого существа из одного в другое место, то я вдруг исчез из ее поля зрения. Исчез в самый момент ее рассказа о телепортации! Только что я сидел на ее диване, который был обращен к окну, внимательно слушал разъяснения сути телепортации и одновременно руками жрал со стола ее же чернослив. Мерседес любила заниматься похуданием, она всегда наблюдала за величиной своей талии и бедер, она почему-то считала, что чернослив этому хорошо способствует.

А я же не знаю, почему, но страшно любил жрать этот чернослив с утра до вечера. Так вот Мерседес моментально заметила мое исчезновение, когда меня не стало на ее диване, а чернослива на ее столе. Ее гостиная была не очень большой комнатой по своему метражу, а я сидел так, что моя учительница магии меня хорошо видела, каждый раз обходя меня по параболе. Когда же диван опустел, то Мерседес взвизгнула, как девчонка. Она тут же бросилась меня разыскивать по углам своей комнаты, но меня нигде не было.