Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Я независимой походкой, что-то насвистывая подошел к одному из кресел, рукой потрогал его упругость. Не понравилась, перешел к другому креслу и проделал те же тычки рукой… Пятое кресло мне понравилось, я задом плюхнулся в него. Но шапочку с дырками для глаз с головы не снял, подумал, что в шапочке будет интереснее и теплее спать. Обернулся через плечо и одурел, двенадцать охламонов во главе с полковником после того, как они руками опробовали мягкость сиденья кресла, переходили от одного кресла к другому.

Вскоре двенадцать советских диверсантов расселись по креслам, многие из них уже дремали, подобно мне!

В этот момент Ил-76, взревев своими двигателями, тронулся с места, начал рулить по ВПП, чтобы сразу же пойти в разбег и на взлет. Через некоторое время по завыванию двигателей самолета я догадался о том, что наш Ил-76, наконец-то, оторвался от земли и набирает высоту. Когда самолет занял положенный эшелон высоты, то открылась дверца кабины пилотов, в первый раз на ее пороге показался какой-то пилот в полном летном обмундировании и с одной звездочкой майора на погонах. Этот парень застыл в проеме двери, с удивлением разглядывая двенадцать оглоедов, чьи лица были полностью скрыты под темно-синей материей. Некоторое время он постоял, покачиваясь с каблука ботинок на мысок, а затем глубокомысленно произнес:

— Нам говорили, что мы будем выполнять особо секретное задание! Я даже расписывался в том, что до конца жизни буду молчать обо всем, что увижу на борту своего же самолета! Но никто нам ни слова не сказал о том, что мы встретимся с двенадцатью рылами оглоедов, которые на нормального человека не похожи?! А с кем вы мне прикажите изменения в маршруте, которые могут возникнуть, согласовывать?

В ответ на такое мужественное заявление майора, Полковник поднялся на ноги, подошел к летчику и сдернул с головы шапочку, чтобы перед летуном предстать в своей первородной красоте. Подойдя к летчику, он ласково потрепал его за плечо и произнес:

— Не плачь, майор! Перед напором нашей армии никто и ничто не устоит! В мире нет безвыходных ситуаций, а мы созданы для того, чтобы эти проблемы решать! Говори, майор, о своей проблеме! Мы ее сей же момент решим!

В его русской речи отчетливо прозвучал легкий налет иностранного акцента, который тут же придал всему облику нашего Полковника флер таинственности и секретности. Летун еще раз внимательно посмотрел на нас, затем он привычно вытянулся перед нашим командиром и, приложив правую руку к брови, отрапортовал:

— Позвольте представиться, майор Алексей Любовцев, первый пилот военно-транспортного самолета. И одновременно как бы неофициально офицер по связи с вашей командой на время перелета Москва — Ташкент. Из шести человек нашего экипажа командование полка почему-то только мне разрешило с вами контактировать.

Майор Любовцев сделал короткую паузу, видимо, ожидая, когда ему в ответ представится и сам Полковник. Я же в этот момент, раскинувшись в комфортабельном кресле, в половину уха с интересом прислушивался к тому, о чем сейчас общались командир и этот настырный летун. Меня заинтересовало, каким образом Полковник выкрутится из столь неудобного положения, в котором вдруг оказался по своей же собственной вине.

Ведь, Полковник только что нарушил приказ о том, согласно которому мы, как члены засекреченной разведгруппы, не имели права вступать в прямые контакты, разговоры с членами экипажа военно-транспортного самолета Ил-76. Общий приказ на задание был краток и понятен! Мы понимали, что для его успешного выполнения требовалось, чтобы о нас знали, как можно меньше! Нам предстояла серьезная работа в полном отрыве от своих людей, а на той стороне было бы лучше, чтобы о нас даже не знали бы, в какой стране мы родились. Поэтому нам следовало бы, как только было можно, уберечься от ненужных сейчас контактов и личных знакомств. Тем более, что одно задание должно было перетечь в другое, а они не были даже взаимно связаны!

— Слушай, Алексей! — Полковник по-дружески обратился к летуну, — Ну, нет у меня для тебя отдельного имени! И ничего с этим я поделать не могу! Давай, будем так без моего имени друг с другом общаться! Называй меня попросту Полковник!

К слову сказать, майор Любовцев оказался весьма общительным человеком. Он раз десять в течение четырех часов нашего полета до Ташкента подходил к Полковнику и беседовал с ним на разные темы. Не знаю, как командир реагировал на эти разговоры, но мне они мешали дремать. Поэтому пару раз попытался выяснить, что же именно творилось в голове у этого советского летуна. Мой мысленный щуп скользнул по сознанию Алексея Любовцева и завис, так и не почерпнув полезной информации! Сознание этого человека оказалось недостижимым, не блокированным, а попросту недостижимым для моего мысленного щупа. Тогда я не обратил на это внимания! Ведь, человеческая природа весьма неприхотлива, в нашем мире часто встречаются личности с психическими аномалиями. Человек, сошедший с ума, часто оказывается непризнанным гением, только он попросту живет в мире, который существует только для него одного, а другим людям этот мир непонятен, неизвестен.