Николай Свитков - Проклятый род. Книга первая (СИ)

По рассказам Грина церковь Единого, тот ещё гадюшник и против друг друга там очень часто использовали разные астральные практики, особенно от этого страдали представители из «народа», так как у аристократов все-таки были защитники рода. Против леди Ирги лет тридцать назад группа магов с большим самомнением тоже решили их применить, но после этого чудом уцелел только один из них, а от дворца, в подвале которого проходил обряд, практически ничего не осталось и желающих там строить не нашлось — сейчас считаться это местом «дурным». Выживший тоже долго не протянул, но смог немного поведать, после чего желающих больше связываться с нашим защитником нет. Плюс к этому ещё прибыл посол от нашей империи, который в очень резкой форме передал слова Императора: его род не радовала возможная перспектива потерять защитника. Глава церкви Единого заверил, что больше такого не повторится и сделал внушение своим подчиненным, при этом под это дело расправился с некоторыми своими противниками.

Когда я более-менее окреп, меня направили к Медведю обучаться владению холодным оружием: у него учились все старшие дети, включая прежнего Валда. О Медведе хотелось бы особо рассказать: когда я к нему в первый раз подходил, то издалека сначала подумал, что стоят два человека. Таким квадратным он был, причем одна сторона была чуть более двух метров, а вторая чуть менее. Как я потом смог рассмотреть: у этого монстра не было ни капли жира, а только стальные мышцы. Носил Медведь длинную нечесаную бороду и почти все время курил трубку, периодически сплевывая коричневыми слюнями и поглядывая на всех из под густых бровей. Какое имя у него было дано при рождении никто не знал, а сам он похоже давно забыл и откликался на прозвище Медведь, которое ему полностью подходило. Однажды я увидел как он гладил сидящую у него на коленях младшую дочку: так у меня это картина вызвала ассоциацию с мультфильмом «Маша и Медведь», во всяком соотношение размеров были как у главных героев, а медведь сидящий перед мной был по кучерявей и свирепей. Для меня было небольшим шоком видеть, как он гладит нежно по голове дочку: ладонь была размером с совковую лопату, а кулак с голову ребенка. Как я потом узнал, он очень любил свою младшенькую и часто баловал, даже старался не курить в ей присутствии.

Медведь в свое время служил с отцом, причем командовал абордажной командой, а туда попадали люди либо «отмороженные» на всю голову, либо со стальными яйцами, причем сталь эта лучшая — броневая. Не каждый сможет прыгнуть с приличной высоты на верхнюю палубу летящего на всех порах левиафана, при этом пока летишь, в тебя стреляют из всего, что можно: начиная от старого дедовского арбалета и заканчивая современной для этого мира пушкой. Почти у всех абордажников конечное есть магические амулеты, защищающие от падения с большой высоты, а также от стрелкового и холодного оружия, но системы не совершены. К тому же магические щиты от частых попаданий выгорают и очень часто прыгуны промахиваются мимо корабля, при этом, куда и как ты потом приземлишься большой вопрос. Как сказал Медведь: «В первых трех схватках выживает каждый десятый». На мой вопрос о желающих на такую опасную работенку, ответил, что полно, так как половина добычи делится между абордажниками, три двадцатых или пятнадцать процентов командиру корабля, столько же офицерам, ну и остаток всем остальным членам команды. По-моему, чтобы держать такую братию в узде командир абордажной команды должен быть просто очень неординарной личностью.

Медведь не стал задавать лишних вопросов, лишь осмотрел меня с ног до головы и предложил взять учебное оружие и помахать им. Ему Грин все рассказал, так как полностью доверял: как мне показалось Медведя и его семью, братья и сестры Валда и дети самого Грина воспринимали как родственников. Периодически я замечал на себя его пристальные взгляды из под густых бровей и мне от них немного было не по себе. Так как памяти прежнего Валда у меня не было, то Медведю пришлось меня учить с самого начала, а попутно отвечая на мой вопросы. Немного конечно помогала мышечная память. Первому, что он меня научил был комплекс разминки и упражнения на растяжку. В принципе они мало чем отличались от привычных мне моего мира.

Одновременно со мной у Медведя обучалось девять человек: два моих брата и сестра, дочь и сын дяди Грина, а также четверо сыновей самого Медведя. Самые младших детей пока не привлекали в тренировкам. Местные аристократы не делали различий между полами, поэтому любая девушка благородного семейства если, что может за себя постоять и могла вызвать даже на дуэль любого. Самому старшему сыну Медведя было столько же, сколько моей сестре Нарде — пятнадцать лет и он уже почти догнал папу, а глядя на остальных сыновей: было видно, что если и будут отличаться от папы, то только в пределах погрешности. Медведь обучал не красивым приемам, а как при минимальном затрате сил достигать максимального результата, точнее как быстро сделать так, чтобы соперник покинул этот мир или хотя бы стал полностью нетрудоспособен: