Роберт Сальваторе - Маска Тени

Прошло несколько мгновений, прежде чем пират заметил, что я замолчал. Я посмотрел на него, а он — на меня.

— Ну? — наконец спросил он.

— Я сказал тебе не перебивать, — мягко ответил я.

— Я тебя не прерывал! Ты просто замолк! — огрызнулся он.

Я издал легкий смешок. Казалось, он не слишком доволен.

— Просто проверял кое-что, — объяснил я.

— Проверял? Ты о чем?

— Хотел посмотреть, сколько ты будешь терпеть, прежде чем прервать историю.

Он зарычал и поднялся на ноги.

— Я не перебивал тебя, глупый ребенок! А теперь прекрати насмехаться и продолжай!

— Не сейчас, — сказал я. — Мы, для начала, кое-что должны решить.

Его рука потянулась к мечу, он начал что-то говорить, но я прервал его.

— Я знаю, что ты не собираешься меня убивать. Прекрати тянуться к мечу, это старый прием.

— Такой старый, каким ты никогда не станешь, — бросил пират. Он сделал шаг, доставая саблю. — Ты что, думаешь, я не выпотрошу тебя прямо здесь?

— Ты хочешь знать продолжение истории, — сказал я, выдерживая его яростный взгляд.

— Я знаю, что там было дальше, — сказал он, одновременно рыча и смеясь. — Дальше была эта пещера, этот остров.

— Ты знаешь, что было в конце, — поправил я его. — Но ты хочешь знать, как до этого дошло. Хочешь знать, что происходило между этим моментом и тем. Если убьешь меня — никогда не узнаешь.

Он стоял, долгое время уставившись на меня исподлобья. Все это время я не отводил взгляда, наблюдая, как слегка затухает ярость в его глазах, и они становятся немного мягче.

— Так что ты хотел обсудить? — спросил он.

Я улыбнулся ему, но он не ответил мне тем же.

— Мне нужно кое-что, если ты хочешь продолжить. Во-первых, я хочу есть.

— Тебя кормили, — прорычал он.

— Не слишком сытно и не слишком регулярно. Я хочу нормально поесть. Во-вторых, я хочу свет. Фонарь или факел, и средства, чтобы поддерживать его.

Он указал на факел, вставленный в петлю на стене.

— Ладно, я оставлю факел, когда пойду за едой, и ты закончишь историю? — он постарался спрятать намек на облегчение и радость в его голосе, но я смог различить их. Он действительно хотел услышать конец истории, и мои требования, видимо, казались ему разумными.

Но у меня был еще один вопрос.

— В-третьих, — сказал я, — мне нужно твое слово.

Он несколько раз моргнул, по-видимому, не понимая, о чем я прошу.

— Слово?

— Что когда я закончу историю, ты не убьешь меня.

Он громко расхохотался, казалось, его хохот тянулся часы. Каждый раз, когда он останавливался, чтобы перевести дыхание, и открывал рот, чтобы начать говорить, очередной приступ смеха заставлял его замолчать. Я почти ожидал, что другие пираты услышат его и придут сюда проведать нас. Но спустя несколько минут никто так и не явился, и нам удалось поговорить.

— Ты можешь получить мое слово, — сказал он. — Но ты же знаешь: слово хорошо ровно на столько, насколько хорош тот, кто его дает. Я не хороший человек!

— Да, нехороший, — сказал я, вызывая очередной приступ смеха. — Но капитан Дюдермонт достаточно хорош. И я видел, как он нарушил собственное слов. Потому я придаю мало значения, кто давал мне обещания — хороший или плохой.

— Так зачем тебе тогда мое слово? — спросил он.

— Я попросил тебя не перебивать, и ты не перебивал. Следовательно, ты умеешь держать обещания. Я хочу верить тебе, если ты пообещаешь не убивать меня.

— Смелый выбор.

— Может быть, — сказал я, загадочно улыбаясь. — Но думаю, ты увидишь, что в конце это окупиться для нас обоих.

В небе над головой сверкнула молния. Раскат грома сопровождался храпом команды, спавшей в лагере. Мы спасли все, что смогли из трюма Морской Феи, и потому мой живот был приятно полным. Мне удалось достать из трюма свой мешок, который я подложил под голову вместо подушки. Ночное небо было ясным, и хотя воздух по-прежнему оставался холодным, огонь держал меня в тепле, особенно в сочетании с волшебным плащом Перро, в который я плотно завернулся. Тем не менее, я плохо спал той ночью. Перед моими глазами представал Перро. Иногда один, иногда рядом с женщиной в маске из обсидиана. Над нами кружили черные тени — вороны стерегли свою добычу. Снова и снова небо пронзали вспышки света, каждый раз освещая новую мелькавшую перед глазами картину. Я находился в полусне, не в состоянии сказать, где правда, а где лишь сон.