Роберт Сальваторе - Возвращения домой - Герой

— Ложь!

— Может, так оно и есть. А может и нет. Ты не уверен.

— А ты будешь пудрить мне мозги, пытаясь доказать, что тут все правильно, — начал рассуждать Дзирт, после чего рассмеялся, ибо в тот момент перед ним открылась истина. — Теперь я все вижу.

Он заметил, что смех заставляет Киммуриэля присматриваться к нему все более внимательно.

— Это не сработает — Ллос знает, что это не сработает.

— Что?

— Заткнись! — рявкнул Дзирт. — Она не сможет сломать меня, потому что я все знаю. И потому ты заберешься в мои мысли, сделав так, чтобы я ничего не знал. А потом придет великое и ужасное откровение, оглушительный удар. И я буду сломан. Да! Но нет! Ты не залезешь мне в голову, глупый дроу!

— Волшебно, — сказал Киммуриэль. — Королева Пауков решила выступить против… такого, как ты. Даже мое весьма низкое о тебе мнение трепещет от подобного высокомерия. Твои друзья вернулись много лет назад. Ты вое….

— Я верил, что мы воевали.

— Тогда какие воспоминания реальны? — спросил псионик. — Если жизнь — просто чья-то обманка, то в какой момент бред обернулся реальностью?

Дзирт начал было отвечать, но в итоге лишь откинулся назад и уставился на Киммуриэля.

— Тогда почему бы тебе не впустить меня? — спросил псионик. — Если это то, чего ты боишься, то зачем и с какой целью тебе отгораживаться от меня?

— Ты станешь убеждать меня в том, что я не уверен в собственных выводах.

Киммуриэль расхохотался. Этим он застал Дзирта врасплох. Псионик действительно смеялся, пусть даже из жалости.

— Значит, ты будешь упорствовать и потворствовать своим страданиям, потому что боишься еще больших? — спросил Киммуриэль, после чего сделал паузу и усмехнулся. — А если ты ошибаешься?

Дзирт не ответил.

— Когда это началось, Дзирт До’Урден? — спросил псионик. — А если бы ты убил Кэтти-бри и оказался не прав, что тогда? Или ты хочешь заставить эту женщину, которая так открыто заявляет о безмерной к тебе любви, убить себя? И что тогда случится с ней, и с Миликки, которая избрала её? Если ты прав, и все вокруг — грандиозный обман, то почему не вмешалась твоя богиня? — продолжал Киммуриэль. Когда ответа не последовало, он добавил: — Почему Миликки оставила тебя?

— Потому что я не убиваю детей! — прорычал Дзирт. Он вернулся в прошлое, мысленно переигрывая тот ужасный разговор с Кэтти-бри, произошедший после того, как женщина вернулась из места, именуемого Ируладуном. Все они зло, говорила она. Все гоблиноиды. И поэтому, найдя, он должен был убить их всех, даже детей. Эта мысль противоречила его чувствам. Он знал гоблина, который был совершенно не злым. Они с Бренором нашли руины города, где орки и дворфы жили в мире и очевидной гармонии. Город Палишук в Ваасе был полон полуорков, которые не воевали ни с кем из славных народов региона.

И пусть Договор Ущелья Гарумна развалился, это не отменяет добра, сделанного многими орками, истинными последователями Обальда, которые декадами поддерживали мир.

Или все это тоже было грандиозным обманом? Созданным некогда давно планом, замечательно имитирующим в разломанном сознании Дзирта течение веков?

Покидал ли он на самом деле Мензоберранзан в те времена, что воспринимаются им теперь, как столетие назад, когда Закнафейн умер, чтобы сын обрел свободу?

— Когда же? — спросил он. Слезы текли по его щекам. Он упал в кресло, больше лежа, нежели сидя в нем, словно из его тела высосали все силы.

— Скажи мне ты, — ответил Киммуриэль.

— Скажи мне ты! — потребовал Дзирт и разрыдался. Он чувствовал, словно никогда не покидал Мензоберранзан, попав прямиком в логово Ллос, которая наказала его всеми этими ложными воспоминаниями, жизнью, которую он никогда не проживал, и все это жалкая Паучья Королева творила лишь ради того, чтобы обеспечить ему невероятные муки.

Теперь он ясно слышал Киммуриэля, но у него не было ответа на вопрос. На самом деле, Дзирт оказался на самом дне пропасти.

— Выясним вместе, — предложил псионик, и Дзирт смог только всхлипнуть, не оказывая сопротивления, когда пальцы Киммуриэля легко коснулись его лба.

И псионик рванулся в мысли Дзирта, в перекрученные мечты, распускающиеся страхи и зыбучие пески восприятия раздавленного дроу, который потерял всякое понимание того, где заканчивается реальность и начинается обман.

Киммуриэль углубил поиски, направляя мысли Дзирта и крепко удерживаясь за них, следуя их быстрому течению и извилистым путям. Он искал какую-нибудь зацепку, твердую опору, которую сможет вытолкнуть на первый план, четкое различие между иллюзией и истиной, за которое запутавшийся Дзирт мог бы зацепиться.