Евгений Решетов - Мемуары цифровых изгоев

Мысли о прекрасной медсестре посещали меня до самых дверей Вовиной квартиры. По телефону он ответил слабым согласием на мое желание заскочить к нему на огонек. Дверь оказалась не запертой: то ли подготовился к моему приезду, то ли жутко осмелел. Хм, квартира оказалась еще более грязной дырой, чем я ее помнил. Воняло здесь со страшной силой. Повсюду разбросаны остатки готовой еды, пакеты из-под вкусной, но все-таки дряни, пустые банки из-под пива. Я медленно пробирался вглубь квартиры ожидая увидеть наркоманский притон, но ожидания несколько обманули меня. В романе "Двенадцать стульев", написанном в 1927 году Ильей Ильфом и Евгением Петровым, была такая вставная история про какого-то старика, который много лет пролежал в гробу, умерщвляя плоть, потом его укусила блоха, и он открыл глаза, а вокруг уже Советский Союз, а не царская Россия. Вот я себя чувствовал примерно так же, глядя на Вову. Он лежал на диване, укутавшись в плед, с закрытыми глазами, под которыми были отчетливые синие мешки. Парень скинул килограммов пятнадцать-двадцать веса. Черты лица заострились, пропали пухлые щечки, количество подбородком стало ровняться одному. На секунду возникла мысль, что Вова уже отошел в мир иной, и я шокировано смотрю на его хладное тело, но нет, впалая грудь мерно вздымается.

Я деревянной рукой потормошил его за плечо, ощутив кости. Он открыл глаза. Сквозь стекла очков на меня смотрели два бездонных колодца печали.

- Привет, - выдохнул Вова, обдав меня перегаром.

- Охренеть, - воскликнул я и схватился за голову. - Что произошло?

- Ничего, - сказал он и сел на диване. Я ощутил запах давно немытого тела, сбросил мусор со стула и сел на него, пристально уставившись на болезненно выглядящего парня.

- Всё из-за Эли? - утвердительно спросил я.

В его взгляде мелькнула неподдельная боль, после этого я разразился гневной тирадой, наполненной отборной матершиной, которая сводилась к тому, что она дура, а он еще больший дурак.

После эмоционального монолога я тяжело дышал, пронзая его взглядом. Вова молча достал из-под дивана непочатую банку пива и приготовился ее откупорить. Я вырвал пиво из его слабых пальцев, открыл и залпом выпил. Он с грустью посмотрел на банку в моих руках и снова начал шарить под диваном. Печально вздохнул, ничего не найдя.

- Нахрена она тебе? - уже спокойно спросил я, вытирая рукой губы. - Баб, что ли, мало в городе?

- Люблю, - сказал он просто.

- Что ты в ней нашел? Нет в ней ничего особенного, - проговорил я, вспоминая нескладную фигуру девушки.

Парень пожал плечами.

- Она такая же, как все. Стоит сейчас где-нибудь на кухне в бигудях и читает слезливый женский роман, где в простушку из села влюбились несколько лощеных самцов из высшего света: один оказался драконом, другой вампиром, а третий колдуном. А эта селянка еще и придирчиво выбирает с кем бы ей связать свою такую "интересную" судьбу, но ее ума хватает лишь на то, чтобы со всеми переспать, - возбужденно выпалил я, и на мгновение задумался. - Слушай, а ведь это неплохой сюжет для такого избитого до полусмерти жанра - как любовный роман. Возьму хлесткий женский псевдоним и накропаю пару сотен страниц, а? Как тебе? Глядишь, прославлюсь.

- Она не простушка - дочь прокурора, - напомнил он мне.

- Это был вполне удачный пример. Ну, не пара ты ей, не пара. Вообще, это даже хорошо, что ты влюбился. Любовь это такая болезнь, переболеть которой должен каждый, чтобы потом уже не заразиться. Вот ветрянкой же болел, ну и это тоже самое. Выздоровеешь. Потерпи.

- Не тоже самое, - не согласился со мной парень.

Я махнул рукой на его реплику, словно отметая ее, и с напором сказал:

- Зачем тебе любовь? Оглянись. Вокруг так много доступных девушек, которые сами готовы запрыгнуть в твою кровать, а ты нюни развесил.

- Это они у тебя стучатся в двери, - сказал Вова, вроде бы начиная напоминать себя прежнего, не визуально конечно.

- Порой я их даже выпускаю, - со смешком произнес я. Он даже не улыбнулся. - А в последний раз, когда я оказался в постели с девушкой, кстати, на вечеринке твоей дражайшей Эли, мне вообще показалось, что все произошло не по обоюдному согласию, и я вполне мог заявить на нее за насилие.

Вова издал сдавленный смешок:

- Эля рассказывала.

Так она еще и трепло? Нет, это она Вове точно не пара.

Покинул Вову спустя пару часов, после того как мы выгребли почти весь мусор из его квартиры. Если бы перед Гераклом поставили выбор: Авгиевы конюшни или хата Вовы, он бы выбрал первый вариант, а вот мы такого выбора не имели. Занятие для нас обоих было непривычным, но мы справились. Под конец Вован устало сообщил: