Екатерина Юденкова - Возвращающаяся (СИ)

Магия… магия разная бывает, думал худощавый старик, сидя на полу в темнице. За узким окошком царил полумрак, так же как и внутри камеры. Слышались звуки дождя, и больше ничего. Было сыро, промозгло и пахло плесенью. Старик мелко дрожал и молчал, молчал уже долгое время. После тех важных слов, что он бросил в лицо своему пленителю, он не сказал больше ничего — копил силы для последнего рывка. Каждые несколько часов его посещали какие-то люди, которые что-то от него хотели — он не слушал. В последний раз пришел он, собственной персоной явился. Объявил, что пленник умрет на рассвете.

Старику было плевать. Он знал, что сильнее.

— И если я не могу противостоять тебе сейчас, потому, что здесь я бессилен, — шептал он в тишине, — это не значит, что у меня не получится действовать по-иному…

Камера на мгновение озарилась ярким сиреневым светом, и опустела.

А в это время в одной из темных пещер загорелся зловещий синий огонек, словно просигналил «я готов», и снова погас.

Ждать осталось не так уж и долго. Когда-нибудь она родится в этом мире.

Если тебе не повезло вырасти сиротой в интернате в маленьком сибирском городке, ты с детства знаешь, что ни на кого кроме себя самой полагаться и надеяться нельзя. Жизнь учит тому, что все врут. И всем на тебя плевать. Плевать соседкам по комнате, которые не позовут помощи, когда ты будешь крючиться на кровати от боли — окажется, аппендицит. Плевать толстым воспитательницам, которые просто бросят тебе старый дырявый плед, на жалобы о том, что ты мерзнешь. Лишь для того, чтобы ты заткнулась, и не отвлекала их своими криками от распивания дешевого вина в одном из кабинетов, со строителями, которые делают ремонт в интернате, на выделенные государством деньги. В идеале же, просто красят стены, а через какое-то время директор подкатывает к воротам учреждения на новенькой машине.

Но все это я пережила, и стала лишь сильнее. Восемнадцать лет в аду закалили мой характер. Прошел уже ни один год после моего вступления во взрослую жизнь, и ужасы детства постепенно забылись. Характер остался.

И вот до двадцати пяти лет, я, Катя Сидоркина, жила свершено обычной жизнью. Накопив денег, и продав квартиру, выданную государством, смогла перебраться в один из крупных городов Сибири. Там же закончила институт, и сейчас живу тем, что благополучно преподаю там же историю Востока с редкими выездами в экспедиции, организованные нашим институтом.

Что же с личной жизнью? С ней так же все в порядке — вот уже год я живу с прекрасным молодым человеком, моим студентом, Филиппом. Этот восемнадцатилетний светловолосый красавец сразу же привлек мое внимание к себе. Случилась наша встреча на моем самом первом занятии у первого курса. Молодые люди в этом возрасте не очень-то обходительны, так что юная учительница, практически ровесница студентов, в первое же свое занятие, на которое и так шла с трясущимися поджилками, нарвалась на крайне неодобрительные взгляды, смешки, и подколы с разных концов аудитории. И тогда именно Филипп, высокий, красивый, атлетически сложенный молодой человек, который, похоже, уже успел заработать авторитет среди однокурсников, встал на мою защиту. Наши отношения развивались стремительно, и уже через пару месяцев мы стали жить вместе, не сильно скрывая факт сожительства от окружающих. Да, Филипп младше меня на шесть лет, но это никогда нам не мешало. Пожалуй, единственное между нами различие в том, что я лучше помню пресловутую «Санта-Барбару». К тому же я всегда выглядела моложе своих лет, и в двадцать пять мне дают максимум лет девятнадцать. Так что взгляды вечно всем интересующихся бабушек наша пара не привлекает. Чему мы несказанно рады.

И вроде бы все моей жизни текло спокойно и размеренно, но одна вещь никак не давала мне покоя…

Год назад, участвуя в раскопках на юге Китая, я наткнулась на следы давно исчезнувшего народа усейх, о котором я много читала в годы студенчества, который сильно взволновал и встревожил меня по какой-то необъяснимой причине. Эти древние люди снились мне по ночам, и даже днем не выходили из моей головы. Я все представляла то, как они могли бы жить, как выглядели, чем занимались, и никак не могла понять, почему исчезли, не оставив после себя практически никаких следов. Что уж говорить, тянуло меня на место раскопок с неистовой силой. Не знаю, как я смогла продержаться этот год на одном месте и не рвануть в Китай.