Нат Касс - Тени Прошлого

От увиденной пугающей сцены у нас на мгновение потемнело в глазах. Не только потратившая огромное количество магических сил, но и, возможно, испытавшая нечто гораздо более страшное, чем усталость, Сай лежала в белоснежном, только что выпавшем снегу — к нашему ужасу, без чувств. Опомнившись от потрясения, мы с Рифардом сразу же бросились в ней.

— В обмороке. Но жива, — с невероятным облегчением выдохнул он.

— В той реальности, которую помню я, ты принял решение уничтожить Артефакт, — чуть позже рассказывал мне Рифард. — И пошло все, мягко говоря, не так, как мы надеялись.

Пожалуй, теперь, когда мы были абсолютно уверены, что имеем дело с безусловно живой, отдельной личностью, следовало именовать его исключительно так — с большой буквы. К тому же, существо столь большой силы определенно заслуживает уважения.

— Неужели я был таким извергом, что смог убить кота? — искренне ужаснулся я.

— Видимо. Я, если ты уже забыл, при этом не присутствовал. Я стоял рядом с одним из разрывов, — съехидничал шеф.

— Кошмар, — заключил я, предприняв повторную попытку представить себя в роли серийного убийцы. Но вздрогнул и быстро откинул эту дурацкую идею, потому что пришедший в голову образ чувствительного меня вдохновил еще меньше, чем в первый рез: теперь там фигурировало животное.

Мы вдвоем сидели за столом его кабинета, а Сай, вымотанная продолжительным колдовством рядом с открытой брешью и мощным энергетическим ударом решившегося Артефакта, спала на всеобщем любимом диване, очаровательно укутавшись в одеяло. Уж ей-то мы уступили безоговорочно.

Влюбленная парочка небесных светил, как за руки держа друг друга за пестрые лучики, заходила за горизонт, украшая местные небеса будто бы срисованным с картины гениального художника красным закатом.

— Возможно, тогда у тебя не было выбора. То ли тебя не навестил наш общий знакомый Мирианделл, то ли ты не стал его слушать, кто теперь разберет. Но дело было сделано — и результат оказался…

Я устало покачал головой, даже не пытаясь представить такой исход. Потому что он был не просто самым плохим из всех возможных — одна лишь вероятность его осуществления и то разрывала меня на части. Всего лишь единственная мысль заставляла меня содрогаться от ужаса и невозможной всепоглощающей тоски.

Тогда, в созданной мной Предреальности, шеф говорил:

— В прошлый раз мы не смогли вытащить из-за бреши достаточное количество магической энергии. И сотни лет спустя, победив тысячи прорвавшихся в наш Мир озлобленных духов из других измерений ценой собственной жизни, мы были стерты из истории. Мы не просто умерли — мы были забыты. Но за несколько минут до смерти ты смог перенести меня в будущее, и в тот момент ты сказал мне одно: «Найди нас всех. Мы можем все исправить. В другой жизни».

— Артефакт был убит, и Сай умерла вместе с ним, — продолжал он. — Таким оказалось условие уничтожения крохотного кусочка черной дыры, которое не смогли предсказать даже Древние драконы. Отважившийся на героический поступок Древний маг выполняет свою миссию, но погибает и сам. Ты приложил все возможные, а порой и невозможные усилия, но так и не смог это исправить. Потому что со смертью Артефакта брешь была закрыта полностью и навсегда. И даже время не властвовало здесь.

Казалось, прошли столетия, прежде чем я снова заговорил.

Я пообещал спасти Мир и не мог оставить все как есть. Нас всех подвели честность и ответственность — пожалуй, лучшие качества всего человечества. Но сейчас, в этот раз, по какой-то необъяснимой прихоти судьбы я все знаю заранее — и могу выбирать.

— Я этого не допущу.

Когда всплывающие перед глазами эпизоды подходящего к концу долгого дня все же растворились, вежливо уступая место чему-то намного более радостному и легкому, я ласково погладил любимую по темно-рыжим волосам, а она улыбнулась и что-то неразборчиво, но очень мило промурлыкала.

Теперь Сайонарис больше не будет забывать саму себя: она не использовала свою силу, чтобы уничтожить Артефакт — и слава Духам, — но нечаянно прикоснулась к его энергии. А именно это было вторым условием драконов, которое, казалось бы, ни в коем случае нельзя было допускать.

— Знаешь, Альвер, — задумчиво произнес наблюдавший эту картину Рифард. — По сути ведь, Сай никогда не была моей младшей сестрой. Ее никогда не звали Мелори — именем, к которому я привык. И все равно она навсегда останется одной из двух моих любимых маленьких сестренок, которых еще в далеком-далеком детстве я самому себе поклялся оберегать. И совершенно неважно, что она всегда была меня старше и в разы сильнее. Совершенно неважно.