Филипп Этанс - Врата Балдура

«А провались оно все в Абисс», – пробормотал он, – «В любом случае это уже не важно».

Абдель заказал четвертую пинту пива у женщины – гнома, которая обслуживала клиентов, сидящих у стойки бара. Он заплатил ей, потратив еще часть своего истощающегося запаса монет.

«Вот», – сказала она ему, когда он положил еще четыре медных монетки на влажную стойку бара, – «и еще возьми вот это и протри клюв».

Абдель кивнул, принимая выпивку у женщины, затем взял у нее влажную тряпку, которую она протягивала ему. Он вытер кровь с лица и коротко рассмеялся, когда увидел, что женщина не ушла, а продолжала стоять, уставившись на него.

«Тебе следует сделать эту проклятую дверь прозрачной», – сказал он, – «тогда посетитель сможет увидеть, что полетит в него прежде, чем он откроет её».

«Я обдумаю твое предложение!» – рассмеялась она, ожидая, когда он прикончит четвертую пинту и держа наготове пятую.

«Приятно встретится с вами, добрый сэр», – произнес голос с акцентом рядом с ним.

Абдель медленно повернулся к говорившему и огонь, вспыхнувший в его глазах, ясно говорил худощавому жителю Эмна, что в его кампании, он, Абдель, ничуть не нуждается. Эмниец вздрогнул и внимательно посмотрел на него.

«Ты – Абдель, верно?» – спросил он, – «Абдель Эдриан».

«О боги», – выдохнул Абдель. Значит это и есть тот человек, с которым хотел встретиться Горион?

«Значит это правда ты, Абдель», – уверенно сказал эмниец, – «Тогда, где Горион?»

«Мертв», – с трудом сказал Абдель, почувствовав, как перехватило горло, – «А что еще за Эдриан?»

«Разве ты не Абдель Эдриан?» – спросил эмниец.

«Я – Абдель, сын Гориона, но больше имен у меня нет».

Такой ответ сильно озадачил эмнийца и он в недоумении уставился на Абделя. Мужчина, очевидно, был полуэльфом. Его вытянутое и тонкое лицо и уши указывали на эльфийское происхождение, еще более веским признаком были ярко – фиолетовые глаза. Остальные признаки уверенно выдавали его эмнийское происхождение; у него был большой, длинный нос и темная оливковая кожа. Он был одет в помятую броню, в которой ему, очевидно, было тесновато. На нем был шлем, что, принимая во внимания царившие в таверне порядки, было неплохой идеей. Его губы кривились и подергивались. Он был сильно взволнован.

«Тем не менее, ты прибыл сюда, чтобы встретится со мной», – сказал эмниец. «Я – Кхалид».

Это было оно. Кхалид – последнее слово, которое произнес его отец, пока его жизнь вместе с кровью утекала через пробитый глаз.

«Джах», – Произнёс Абдель, – «я должен был встретиться с Кхалидом и Джах».

«Джахейра, да», – сказал Халид, улыбаясь от уха до уха, – «она – моя жена. Она здесь».

Эмниец повернулся к столу, находившемуся на другой стороне зала, но он был загорожен толпой.

«Пойдем», – сказал он, – «посиди с нами и расскажи, что произошло с твоим отцом. Он был великим человеком, в какой-то степени героем, нам будет не хватать его».

«Что ты знаешь обо всем этом?» – спросил Абдель так, как будто желчь внезапно заполнила его целиком. Его голос был полон угрозы. «Кем он был для тебя?»

Кхалид уставился на Абделя, как будто наемник внезапно превратился в кобру. Он был немного напуган и сумел скрыть это.

«Он был моим другом», – ответил Кхалид, – «это все. Я не хотел оскорбить тебя».

Абдель захотел сказать эмнийцу что-нибудь грубое, но не смог. Вместо этого он стал вылавливать в кармане деньги на шестую пинту пива. Улов составил только три медные монетки.

«Баал! «– громко выругался он, встал и бросил монеты в толпу.

Один из завсегдатаев пробормотал какие-то извинения, будучи подбитым одной из брошенных медных монет. Абдель привлек к себе много внимания и гораздо больше чем один человек, понеслось искать себе угол потемнее. На верхней губе Кхалида явственно выступил пот.

«Боги», – прошептал эмниец, – «что он сказал тебе?»

Абдель посмотрел на него сверху вниз, но ничего не сказал.

«Я буду рад угостить тебя пивом», – произнес тихо Кхалид, – «пойдем со мной. Мы ведь не хотим лишнего внимания, так?»

Абдель фыркнул и позволил провести себя сквозь толпу. Он заметил Монтарона, но только на мгновенье. Халфлинг держал в руках шелковый кошелек и Абдель был уверен, что он подмигнул ему.

Абдель несколько раз глубоко вдохнул, чтобы пробовать успокоиться, но когда Кхалид сказал, – «Вот она», – и Абдель поднял глаза, его дыхание внезапно сделалось прерывистым.

Джахейра была красива. Полуэльф, как и Кхалид, она, должно быть, также имела человеческого родителя из Эмна. Эти двое выглядели странно похожими, но представителям и эльфийской и человеческой сторон Джахейра показалась бы более красивой. Ее лицо было широким и темным, губы полными и яркими, умные глаза были такими же голубыми как у Кхалида. Ее лицо было обрамлено густыми волосами, которые были бы черными, если она была полностью человеком, но ее эльфийская кровь придала им цвет меди. Даже, несмотря на то, что она сидела, Абдель мог наверняка сказать, что она была очень сильной. Джахейра носила корсаж из твердой кожи, которая была сильно поцарапана, наверняка ударами лезвий.