Ольга Гусейнова - Связующая энергия

Чернота за бортом, мерцающие сигналы, бегущие по приборной панели, и тихий утробный звук работающих двигателей нашего корабля навевали дремоту и уговаривали еще сильнее расслабиться в удобном кресле пилота. Я любила ночные дежурства, если их можно назвать таковыми в необозримом космическом пространстве, где день от ночи отличали лишь более ярко работавшее освещение и шум в коридорах или служебных отсеках корабля. Три месяца назад, когда я получила назначение на этот корабль, я не могла поверить своему счастью. Я, конечно, не единственная девушка-пилот, которая занимается пилотированием межгалактических кораблей, но зато я первая девушка-пилот на военном корабле. И хотя наш кораблик был рассчитан всего на пятнадцать человек и занимался только охранно-сопроводительной деятельностью, считала, что я просто необыкновенный везунчик. Когда я оканчивала школу, у меня было не так много вариантов, куда поступать учиться дальше, а может быть сразу идти работать. Я жила у своей тети, которая была старше меня всего на шесть лет, но это не помешало ей взять опеку над осиротевшей четырнадцатилетней племянницей после смерти моих родителей в автокатастрофе. Денег у нас особо не водилось, Анита работала менеджером в мелкой строительной компании. Поэтому я, посоветовавшись со своей теткой, а по совместительству единственной подругой, не откладывая реализацию своего решения, чтобы не передумать, подписала контракт с армией, и это позволило поступить в космическую летную академию. Четыре года обучения и год стажировки на различных кораблях дали мне неоценимый жизненный опыт и потрясающую практику. И если в самом начале, когда я попала на первый курс, я не знала, как мне пережить следующие пять лет, то со временем я привыкла ко всему, даже к холоду окружающего меня тестостерона.

Традиционно все нормальные родословные ведутся от одного отца семейства к другому, но в нашей семье родословная велась от одной неудачницы по женской линии к другой. И была эта линия жутко длинная и очень печальная, прежде всего для меня, Аниты, а теперь еще и для ее двухлетней дочери Сабрины. Хотя в этот список нужно не забыть внести еще и Женевьеву, двоюродную сестру моего покойного отца и Аниты. Но она пыталась вырваться из оков нашего проклятого семейства. Даже смогла завести пару добровольных романов. Правда после второго особо бурного романа две недели провалялась в больнице с сильнейшим общим упадком сил, истощением и жуткой депрессией, которая, судя по всему, никуда уходить не собирается. Женщины нашего семейства все как на подбор одного цвета. Рыжие, и не просто рыжие, а очень насыщенного темно красного цвета. Все остальное отличается, но фенотип тот же. Короче, в нашем родстве никто не ошибется. По крайней мере, наше проклятье не ошиблось ни разу. Не пропустив ни одну из нас, отмеченную красным цветом. Я до сих пор удивляюсь, каким образом наш род смог продлиться несколько веков при такой наследственности. Но я, судя по всему, выиграла главный приз неудачника.

Я чувствую энергию, я могу даже управлять ею в пределах приборов. Даже сейчас, сидя на мостике управления и лениво думая о своем, я чувствовала наш корабль. Чувствовала, как энергия бежит по кабелям, словно кровь по сосудам, я всегда могла точно сказать, где неполадка, всего лишь прикоснувшись к панели управления и прислушиваясь к жалобам этого живого кораблика. Мы с ним быстро сдружились, и меня за это уважали и ценили. На этом корабле вместе со мной служили еще десять человек, и все — мужчины с повышенным тестостероном. И хотя у нас был явный недокомплект, добавлять нам еще людей никто не торопился. Тем более что я справлялась с работой еще и двух техников. Капитан не скупился и за это мне платили двойную ставку, а сейчас, когда Анита должна больше внимания уделять Сабрине и не могла много работать, лишние деньги были весьма кстати. Так что я не жаловалась, а начальство тем более. Когда после окончания стажировки меня пригласили на собеседование по поводу этой должности, я не очень сильно на нее рассчитывала. Каждый раз, когда я приходила на новый корабль для прохождения практики, случались одни и те же истории. За мной начинали сначала ухаживать, а потом и домогаться мои сослуживцы или мое непосредственное начальство, и каждый раз это заканчивалось плачевно, причем для меня. Мое тело, ну абсолютно, не выносило прикосновений мужчин, а иногда и женщин, если количество мужских гормонов в них зашкаливало выше нормы.