Иар Эльтеррус - Дети смерча

– Благодарю! – наклонил голову тот.

Вскоре десяток двинулся по направлению к Короматтеру, волчьи всадники отправились следом. Кони испуганно косились на гигантских волков и хрипели, степняки с трудом удерживали их от бегства. Данир поглядывал на князя Фархата и ежился, подсознательно ощущая, что вскоре все изменится. Почему ему так казалось, воин не знал, но был полностью в этом уверен. Что ж, пусть будет что будет, будущее нужно встречать с открытыми глазами, без страха.

Волны негромко бились о высокие гранитные набережные Тукама и, казалось, Седой Старик, океан, чем-то разгневан на этот древний островной город, который, хоть формально и принадлежал Храдуну, фактически уже добрых полторы тысячи лет был вольным городом, платя королю только дань. Вдали, сквозь предрассветный туман, виднелись неприступные Цитадели Света и Тьмы, защищавшие город от возможных нашествий с моря. А за ними, на самом побережье, стоял огромный, похожий на ступенчатую пирамиду замок с додекаэдром на вершине – замок Аринар, обиталище Совета Магов города. Находящийся позади цитаделей порт был очень большим, сотни и сотни длинных молов врезались в море, служа пристанью тысячам кораблей со всего света. Стоящие на берегу склады и пакгаузы выстроили из красного камня, и они напоминали собой скорее богатые дома, чем обычные портовые сооружения.

Тукам только начинал просыпаться, по улицам двинулись тележки зеленщиков и молочников, у складов появились первые грузчики, открылись лавки и пекарни. Город был богат – вся торговля Храдуна с Харнгиратом, Онстерном, Морнфидом, Молаарном и странами Мерхарбры шла через него. Немало денег от этой торговли осаждалось и в карманах жителей Тукама, даже самые распоследние подметальщик улиц или посудомойка могли позволить себе съесть кусок мяса и выпить кружку свежего эля в близлежащей таверне, а то и зайти в недорогой муниципальный Дом Удовольствий. Горожане благословляли своего короля Орсарра, одного из магов Совета Серой Башни и едва ли не молились на магистрат города, дающий им жить безбедно, а главное, не обременяющий лишними налогами.

Ларна стояла у парапета на набережной и любовалась первыми лучами солнца, скользящими по мачтам кораблей. Она с детства любила встречать рассвет в порту – нигде больше не было столь красиво и одухотворенно. Разноцветные рассветные лучи зажигали кончики мачт зовущими куда-то вдаль огоньками, вымпелы трепетали под набирающим силу ветром и, казалось, тоже звали за горизонт. Как жаль, что так было здесь только рано утром, пока еще не началась суета погрузки и разгрузки. Взгляд Ларны рассеянно скользил по мачтам кораблей, она пыталась понять откуда пришел каждый. Вон тот четырехмачтовый ландер явно из Анрира, этот вот барк, судя по очертаниям, из Фофара, а у дальнего причала вообще пришвартовался белоснежный фрегат аллорнов с гордым профилем Древесной Девы на носу. Сколько она читала об этом прекрасном и загадочном народе и как мечтала увидеть прекрасные города Молаарна своими глазами. Да и на Колхрии хотелось бы побывать, отец часто рассказывал дочери о Колгарене, городе тысяч мостов. Вот бы увидеть все это своими глазами, ведь дома так скучно. Неведомое издавна влекло девушку, и она почти каждый рассвет встречала в порту.

Правда, в последние годы у Ларны появилась еще одна причина сбегать из дому пораньше, пока не встала хозяйка. После того, как умерла ее мать, старшая жена богатого купца Тургама Далосейна, он приблизил к себе молодую анририанку, недавно купленную на рынке. А еще через год дал рабыне свободу и женился на ней. С тех пор для Ларны не стало жизни в родном доме, мачеха преследовала ее как только могла, жестоко наказывая за мельчайшую провинность. Она много раз жаловалась отцу, но тот не верил, да и, завороженный молодой женой, почти перестал обращать внимание на дочь. А ведь раньше она была его любимицей…

Год назад Тургам Далосейн неожиданно умер, оставив почти все свое имущество любимой жене. Злые языки поговаривали, что без нее тут дело не обошлось, не мог умереть просто так здоровый человек – скорее всего отравили. После его смерти Ларна старалась появляться дома только поздно вечером и не показываться хозяйке на глаза, убегая рано утром. С каким нетерпением девушка ждала своего шестнадцатилетия, ведь кое-что должно было достаться и ей по завещанию отца, но только тогда, когда она станет совершеннолетней, а до того она обязана была слушаться мачеху, даже если бы та решила выдать падчерицу замуж.