Мария Семенова - Там, где лес не растет

То есть прибыл он, конечно, не сам по себе, а с обозом известного и уважаемого в городе торгового гостя. К таким большим и надёжным обозам всегда пристаёт много разного перехожего люда. Потому-то стражники при воротах не только проверяют именем государя кнеса ввозимое в город добро. Между делом они ещё и зорко высматривают среди приезжих всякого рода лиходеев и беспутных искателей ратного счастья, коим, может быть, вовсе далее не место на улицах сольвеннской столицы. Пригляделись и к венну… Но не потому пригляделись, что не любили этого племени. И не потому, что бросились в глаза оружие и воинская стать или шрамы, справедливо толкуемые как свидетельство разбойного нрава. Какие шрамы? Было парню вряд ли более семнадцати лет, а выглядел бы и вовсе подростком, только-только начавшим по-мужски заплетать волосы в косы, – если бы не усы да не реденькая юношеская бородка, никогда ещё не знавшая ножниц. Правда, возле губ имелись морщинки, которым в семнадцать лет там не полагается быть, но разве такую чёрточку заметишь в весёлый солнечный день?

Тем не менее житель северных лесов выделялся среди прочих обозников, словно красная бусина в миске белого бисера. А всё потому, что путешествовал он удивительным образом: ни пешком, ни верхом, ни на повозке с товарами. Он сидел в своей особой тележке, сделанной наподобие тупоносой лодчонки поменьше сажени длиною и поставленной на небольшие колёса. Сидел, опираясь спиной на мягкий вьючок и вытянув ноги, укутанные тёплым меховым одеялом. И держал в правой руке крепкий рычаг, направлявший бег передних колёс. А в левой – короткий плетёный ремень, пристёгнутый к ошейнику здоровенного волкодава. Пушистый кобель, зачем-то одетый в замшевую попонку с множеством притачанных кармашков, неспешно шагал, держась вровень с обозными лошадьми. И без видимого усилия тянул за собой тележку с хозяином.

Купеческие повозки уже останавливались перед воротами, на ровной площадке у подножия городской стены. Хозяин обоза шёл от одной телеги к другой, сопровождаемый старшиной стражников. Почтенному торговцу в стольном городе привыкли верить на слово. Оттого тюков не развязывали; стражник лишь пересчитывал их, отмечая на особой дощечке, а купец называл товар. Благо тому, кто честно дело ведёт! И себе проще, и людям быстрее.

– Знатная у тебя тележка, сынок… – обратился старшина к венну.

Стражник вёл свой род с Островов и до сих пор связывал волосы хвостом на затылке, но многолетняя служба в Галираде сделала его выговор чище, чем у иных местных. Он смотрел на паренька сверху вниз и, может быть, удивлялся, но ничем этого не показывал.

Между тем пёс, отпущенный венном погулять, деловито задрал лапу у ближайших кустов и сразу вернулся. Стоит ли далеко отлучаться, когда к хозяину подходят всякие незнакомцы? Враждебности кобель, впрочем, не проявлял, просто сел рядом и заулыбался во всю пасть, радуясь отдыху и слушая людской разговор. Он выглядел куда дружелюбней, чем бывали обычно его собратья по породе. Вот только приблудные шавки, во множестве обитавшие у ворот и обычно не упускавшие случая побрехать на чужаков, как-то сразу смутились и вспомнили о неотложных делах, ожидавших их за углом воротной башни, подальше от мохнатого незнакомца.

– Верное слово ты молвил, господин мой, – задрал русую голову венн. Голос у него оказался мужественней, чем вроде бы обещала внешность. Он гулко похлопал пятернёй по жёсткому борту, выгнутому из вощёной кожи, наподобие воинского щита: – Сам не нарадуюсь батюшкиной работе! Третий раз луна обновилась, как из дому уехал, а не изломалась, ни разу не подвела.

– Третий месяц? – невольно переспросил старшина и даже слегка нахмурился.

Страна веннов по справедливости считалась гораздо более зимней, чем здешнее побережье. Там и сейчас снегу наверняка было по уши. А уж три-то месяца назад!.. Даром ли шутят про веннов жители Галирада, что у тех в каждой избе по две двери: одна как у всех людей, а другая – на крыше, зимой через сугробы перелезать. По такой поре да в тележке?..

Торговый гость стоял рядом, усмехался в усы и не торопился ничего объяснять. Однако паренёк, как видно, не впервые сталкивался с людским любопытством. Он ответил на невысказанный вопрос, сняв с упора и двинув вперёд ещё один деревянный рычаг. Кожаное днище, снабжённое для прочности деревянными рёбрами, плавно опустилось на землю, колёса же оторвались от дороги. Тележка сделалась ещё больше похожа на лодку. Сразу стало понятно, каким образом в ней можно было ездить по снегу и густым верещатникам. И даже небольшие речки с болотцами, наверное, пересекать.