Джал Халгаев - Когда трепещут галки. Рассказ 1. Проводник (СИ)

Однако стоило мне лишь моргнуть, как все переменилось.

Пленник на мгновение остановился. Его мышцы напряглись, а ноги немного согнулись в коленях, будто он собирался прыгнуть. Все затихли.

— Чтоб тебя Холхост побрал, сучье ты отродье! — выругался тот, что держал цепь, и снова потянул ее на себя, но в следующую же секунду оказался прижатым к земле, и колено проводника со всех сил вперилось ему в позвоночник.

Раздался тошнотворный хруст — солдат страшно закричал и в ту же секунду свалился в обморок от шока.

Я чуть не подавилась. Никто даже понять не успел, что произошло, а пленник уже стащил вниз второго всадника и безжалостно свернул ему шею как беззащитному цыпленку. Тот даже вскрикнуть не успел.

Началась суматоха.

Бабы кричали, народ разбегался во все стороны, беспокоясь за свои шкуры, и только я осталась стоять на месте, наблюдая, как стражи гибнут как мухи один за одним, а их кости ломаются словно сухи ветки.

«Гнедой» с проклятьями пнул в бока лошадь и понесся на проводника, занося над головой свою саблю.

Оружие расчертило в воздухе длинную серебряную дугу, но проводник не сдвинулся с места.

Отбросив в сторону очередной труп своей жертвы, он поднял голову и выжидающе уставился на капитана стражи, накручивая на запястья свои оковы.

Я вскрикнула, когда острие сабли распороло ему правое предплечье.

На дорогу, устланную красноватыми кирпичами, хлынула темная багровая кровь.

Проводник завалился на бок и рухнул на колени. Цепь на его руках глухо звякнула. Всадник не успел остановиться, и его жеребец, запутавшись в железных оковах, рухнул на землю. С грохотом он подмял под себя своего хозяина, и его копыто угодило прямо ему в голову. Звук был такой, словно треснуло куриное яйцо.

Шатаясь, пленник поднялся, едва не лишившись рук, а за его спиной, пытаясь пробиться через визжащую толпу, к дороге пыталось протиснуться подкрепление. Коротко глянув в их сторону, он развернулся и побежал прямо ко мне, хромая на левую ногу.

Я попятилась, понимая, что не успею уйти. Через секунду мы с ним оказались прямо лицом к лицу. Я зажмурилась, ожидая, что сейчас меня убьют, но вместо этого хриплый голос с усмешкой произнес:

— Девчонка, — выдохнул он. — Знала бы, как больно…

— Ч-чего?

— А я ведь почти ушел!

В следующий миг он с глухим стуком свалился рядом, а в его боку — в том месте, где должна была находиться левая почка, — зияла страшная рана, в которой хищно поблескивал алым короткий арбалетный болт.

— Людвиг!

Этот голос заставил меня вздрогнуть, и скользкая стеклянная солонка проскользнула между пальцев и с треском разбилась о деревянные половицы, исторгая из себя содержимое.

— Черт, — выругалась я и кинулась собирать с пола соль.

Папа устало вздохнул.

— Да, Марта?

— Людвиг, ты не мог предупредить, что мы уезжаем хотя бы на день раньше?

— Я уже говорил, Марта, что это срочно! Я и сам не знал, что мы уедем.

— Напомни-ка, зачем мы срываемся и бросаем наш дом на целый месяц? У тебя работа, Людвиг, а у меня на рынке дел по самое горло, и я не намерена все оставлять этой хитрющей лисице, чтобы она там все переворотила назло мне!

— Да, пап, — поддержала я свою мачеху, — с чего это вдруг?

— А ты вообще молчи, Ольха, — беззлобно поморщился он. — Нет, куда ты вообще смотрела, а? Ладно, как и все, кинулась к воротам, но почему не побежала? Он ведь мог тебя убить.

Две пары глаз испытующе уставились на меня, и я не нашла ничего лучше, как просто пожать плечами.

— Ну, не убил же.

Марта фыркнула, но напоминать о случившемся у ворот больше не стала, вновь наседая на отца по поводу нашего внезапного отъезда, а тот продолжал в ответ закатывать глаза и отнекиваться.

— Кстати, — вновь подала я голос, не поднимая головы от пола и продолжая соскребать с половиц оставшиеся крупицы белой соли, — а за что его взяли? Проводника?

Марта махнула рукой.

— Держатель опять чего-то там напридумывал, — ответила она. — Кажется, из-за какой-то твари погибла то ли его сестра, то ли любовница, и он как всегда решил все скинуть на проводников. Сама-то не слышала, что ли?

Я качнула головой.

— В общем, теперь любой, кто встретит одного из этих проходимцев, обязан доложить все стражам, а там уже по накатанной.

— В смысле?

— Сначала в темницу, а потом на плаху, — отрезала она и вернулась к своему излюбленному занятию.

Я закусила губу. Неужели все так просто? Раз один из них провинился, обязательно ли из-за этого наказывать десятки других? Ведь это столько жертв! Ладно, сами проводники, но еще и люди, которых они могли спасти, невинные души, в конце-то концов! Хотя вон, в Тарантуре такой закон еще в прошлом году приняли, и ничего, живут, вроде как.