Тимофей Печёрин - По следам Разрушителя

Как бы то ни было, но уже через два этажа именно они, мохнатые и клыкастые помощники стражи спешили навстречу незваным гостям. Постукивая когтями о каменные ступени.

Оборотней было трое. И обликом, как успел заметить Илья, они являли собой гибрид волка, медведя и, кажется, еще обезьяны. У волка местные оборотни позаимствовали вытянутые зубастые морды. С медведями их роднило массивное телосложение, огромные когти и способность стоять на задних лапах. Ну а сходство с обезьяной придавало то проворство, с которым оборотни преодолевали ступень за ступенью. Опираясь на передние лапы и отталкиваясь задними.

— Простым оружием их не взять, — зачем-то напомнила Вуламара.

А Криницкий, для которого это напоминание было лишним, уже выскочил вперед. Держа наготове меч, добытый из змеиного грота.

Лестница была узкой, так что перевес в численности значения не имел. Будь противников у Ильи хоть сотня, им все равно пришлось бы становиться в очередь. Да еще толкать друг дружку в попытках дотянуться до одинокого врага.

Другое дело, что с серебром или без, а ожидал Криницкий от второго из своих мечей большего. Встретив одного из оборотней ловким, как он сам думал, ударом, бывший актер… оказался сильно разочарован. Клинок не пронзил тварь. Но лишь скользнул по шее и груди оборотня — по шкуре, оказавшейся неожиданно крепкой. И едва ее оцарапал.

Из глотки оборотня донесся не то рев, не то вой. А миг спустя примеру подраненного сородича последовали и остальные две твари. Звук, который они издавали, не был простым выражением чувств. Илья Криницкий ощущал, как этот рев-вой буквально вливается ему в уши, растекается по жилам, добираясь до сердца и мозга. От адского вопля подкашивались ноги, а видимые предметы расплывались перед глазами…

Причем в ощущениях своих бывших актер был не одинок. То же самое — он заметил краем глаза — испытывали и его спутники. Оседала на ступени смертельно бледная Кира. Пятился мелкими шажочками Верем, тщетно пытаясь найти, где бы спрятаться. Что-то судорожно шептала, вскинув дрожащие руки, Вуламара. И сбивалась, не в силах сосредоточиться. Даже храбрец Малран, взмокший от холодного пота, прижимался к каменной стене, едва удерживая бесполезный меч.

Илья и сам был готов бросить свое оружие. Пальцы помимо воли разжимались, становясь мягкими и непослушными.

А потом один из оборотней прыгнул. И Криницкий не успел ни уклониться, ни выставить перед собой меч. Вернее, не смог. Зато кое-что смогла Вуламара. Когда между Ильей и когтями передних лап оборотня осталось меньше десяти сантиметров, в оскаленную морду твари ударила тонкая, но ощутимо горячая струя пламени.

Криницкий успел прийти в себя и даже ощутить неподражаемый запах паленой шерсти, когда оборотень с истошным визгом покатился вниз по лестнице. На пути он еще столкнул одного из сородичей, увлекая его следом.

Однако третий оборотень оказался не в пример проворней. Увернувшись, он тоже прыгнул на Илью. Тот едва успел выставить перед собой меч. Причем не острием, плашмя. Кое-как. Оборотень врезался в клинок обеими лапами, толкая его перед собой.

Илья чувствовал, что под тяжестью туши, раза в полтора большей, чем он сам, не в силах устоять на ногах. Вуламара не успела вмешаться. Криницкий неуклюже повалился на ступени. Он пытался поднять меч, но лапы оборотня крепко прижимали его.

Зубастая морда была совсем близко. Илья ощущал зловонное дыхание из пасти. И только сумел, что, изловчившись, судорожно пнуть оборотня в брюхо. Чисто на инстинктах. Причинить таким способом урон твари, которой даже серебро меча оказалось не слишком опасным, бывший актер даже не надеялся.

Однако жизнь иной раз преподносит сюрпризы. И порой даже не лишенные приятности. Едва нога коснулась брюха твари, как Криницкий почувствовал: тяжесть, давившая на него, резко ослабевает. Затем оборотень чуток сдал назад, заодно отпуская и меч. А еще мгновение спустя, что сам Илья, что его спутники с изумлением смотрели на происходившую с тварью метаморфозу.

Тело сжималось и вроде даже усыхало на глазах. Втягивалась, точно росла в обратную сторону, шерсть. А морда, которой оборотень тряс, словно лошадь, атакованная гнусом, на глазах меняла очертания.

Вскоре на месте могучего зверя стоял человек. Поджарый, даже тощий, и голый. Лично Илье он напомнил рабов из какого-нибудь древнего Египта — как их изображали на картинках или в фильмах.

Удивленно тараща глаза, человек зачем-то осматривал кисти своих рук, поворачивая их ладонями то вверх, то вниз. Произошедшего с собой он явно не ожидал и не понимал. И понять — не успел. Нож, который метнула Кира, вонзился бывшему оборотню острием прямо в шею.