Елена Плахотникова - Последний Хранитель

Ну мы люди понятливые – и плевать, что не все мы люди! – дожидаться ускорения не станем, сами уберемся. Прямо сейчас и...

Вот поговорил с умным человеком, и на душе полегчало. Самое приятное в таком разговоре – обоюдное согласие. Кивнул сидящим на берегу, и те тут же зашевелились, начали подниматься. Умные парни, все без слов понимают, но я все-таки говорю, не им – Городу:

– Мы уходим. Прямо сейчас.

Оглядываюсь, прощаясь с Городом и женщиной, что осталась в нем. А потом подхожу к краю канала, сажусь у стены, свесив ноги над водой, и говорю уже попутчикам:

– Тропа здесь. Недалеко.

Хотел сказать еще, что не надо бояться, а потом передумал. Зачем им такое говорить? Это мне не страшно в воде, а им с детства вбивали в голову, что каждый открытый водоем смертельно опасен, что только безумец полезет в воду, что вода нужна для того, чтобы пить... Так что самостоятельно забраться в канал для любого из них такой же подвиг, как... Я даже не подберу сравнения. Да и не собираюсь заниматься этой ерундой. Как не собираюсь раздеваться перед купанием – на этот раз стриптиза не будет. Не в зубах же нести потом одежду! А свободные руки мне понадобятся очень скоро. Спускаюсь вдоль стенки канала, нащупываю ногой выступ под водой. Ширины в нем около метра, не больше, но спасибо и за это. Могло ведь быть в три раза меньше, и как вести по такой жердочке Мерантоса?

Ну вот, утвердился обеими ногами, вышел на середину тропы и повернулся к ожидающим. Все шестеро стоят и смотрят на меня. А пантера дергает хвостом и поглядывает то на хозяйку, то на меня. Вот о нем я совсем не подумал. Мне-то вода по пояс, а как быть с хвостатым? Ему, пожалуй, вода до самых усов поднимется. Тут не идти, тут плыть придется. Но это в моем мире тигры и леопарды плавать умеют, даже кошка у нас поплывет, если окажется в воде, а здесь... Не завидую я тому парню, что сидит в шкуре черной киски, да и всем остальным тоже не завидую. Убедить их спуститься в воду – та еще задачка... И зачем мне эти проблемы? И зачем я придумываю трудности на ровном месте, а потом пытаюсь их преодолеть? Прекрасно ведь мог вывести всех прежним путем, помахать им ручкой и уйти по каналу... И, как говорится, каждый сам за себя, и только Господь за всех.

Смотрю на шестерых, что переминаются на берегу канала. Смешно они выглядят, если снизу на них смотреть. И ведь никто не спешит присоединиться ко мне. Никто не рвется в герои. Но самое смешное – никто не бежит от канала с воплем: «Нет! Никогда! Ни за что на свете!» Упрямые ребята... с такими, пожалуй, получится. Смотрят на меня и чего-то ждут. Моей команды или особого приглашения? Ладно, вы сами напросились...

– Симорли, смотри на меня!..

Можно подумать, он и так не смотрит. Смотрит! А видит... и меня, и воду, и тысячу страхов, что ему наговорили и что он сам себе напридумывал. Смотрит... а мне надо, чтобы он видел только меня одного, и только обо мне одном думал, и только меня слышал, меня, а не свои страхи... и сам спустился ко мне. А остальные уже за ним. Остальным будет легче. Надеюсь.

– Смотри на меня, Симорли! Видишь, стою. И ничего мне вода не делает. И не сделает. А знаешь почему?

Рыжий качает головой. Замечаю, что остальные тоже качают, но мне сейчас не до них. Главное – Симорли, с остальными я разговаривать потом буду. С каждым в отдельности, если понадобится, а пока...

– Потому, что эта вода не видела солнечного света. И света звезд она не видела. В ней нет яда, о котором говорили ваши... чарутти. – На миг испугался, что не вспомню нужного слова. Вспомнил. – Эта вода не сможет тебя убить. Она убивает только трусов и дураков. А ты не трус и не дурак. Ты умный и сильный. Ты сможешь, ты справишься! Садись, как я, и спокойно спускайся. Я встречу тебя. Давай, я жду!

Такую речь произнес, что даже устал немного. Но рыжего вдохновил на подвиг. Он свесил ноги за край плиты и стал сползать по стеночке. И смотрел при этом только на меня. Вдохновителя и провокатора.

Спустился.

Тянет ко мне руки.

Поддерживаю героя, разговариваю с ним, не спешу разжимать пальцы, что вцепились в меня мертвой хваткой. И плевать, что завтра будут синяки. До завтра надо дожить. Мне ведь Мерантоса еще страховать придется! Господи, спаси и сохрани. Ладно, о Мерантосе подумаем потом. Будем решать проблемы по мере их намокания. Главное сейчас – успокоить Симорли, сделать так, чтобы из его глаз исчез ужас. Хорошо уже то, что он стоит и слушает, а не пытается забраться по мне, как по дереву, выскочить на набережную и рвануть, куда глаза глядят. Вода ему доходит до груди, но парень держится... пока за меня, правда.