Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Твои предчувствия оказались, вне всякого сомнения, оправданны, — голос Келмайна был глубокомысленным. Терпеливым.

— Иногда владыка Тчар выбирает именно такой способ, чтобы донести предупреждение.

+О, он действительно делает сие именно так.+

— Мне нужно больше информации, чем это, — проворчал Коготь Демона. Его голос был насыщен сдерживаемой агрессией. Он был не настолько слеп, чтобы не заметить развлечение братьев.

— Само собой.

— Ты хочешь, чтобы мы узнали больше о топоре и его носителе.

— Естественно.

— Ты хочешь, чтобы мы воззвали к имени Изменителя и попросили его даровать тебе видение.

Братья синхронно переместились, внутри шатра похолодало, когда вокруг них начала собираться колдовская энергия. Коготь Демона сделал шаг назад, его окованный сапог громко звякнул, ударившись о палаточный шест, вкопанный в землю. Он и завидовал, и боялся того, на что они были способны.

+Видение действительно дар, Арек. Я молю, чтобы то, что ты увидишь, пришлось тебе по вкусу.+

— Смотри, мой господин. Пусть Изменитель раскроет тебе всё.

И открыли, как он был создан.

Гном в кузнице.

Удар молота по звёздному металлу выбросил сноп режущих глаза искр.

Наковальня была созданием древнего гения. Искусство гномьей расы посадило в клетки и укротило ветра магии, наполнив её свойствами, которые были нужны кователю рун. Топор постепенно приобретал форму на её поверхности: металл выковывался в форме смертоносной улыбки.

Вес древней предыстории наполнял своим ароматом пространство кузни, смешиваясь с кислым запахом пота гнома. Он бил, и бил, и бил, пока…

Битва.

Гном, покрытый рябью спиралевидных татуировок, мышцы, поигрывающие под чернилами, словно бы придавали им свою собственную жизнь. Кровь, что покрывала его, была нездоровой и чёрной, её вонь перекрывала все остальные запахи.

Он нёс топор. Топор, вместе с его близнецом, крепко сжимали кулаки гнома. Он владел им так, словно был рождён для этого. Словно сие было его главной целью.

— Первое великое вторжение, — услышал полководец шёпот Келмайна.

— Самое начало, — вторил ему голос Ллойгора. В их голосах сквозил страх. Тоска.

Гном возглавлял армии. Огромные… Бессчётные… Коготь Демона раньше не видел ничего подобного. Солдаты без конца. Насилие без ограничений. Небо замутилось в апокалиптическом движении, а миллион душ вёл борьбу за мир, который уже был обречён.

Военачальник увидел безумное решение гнома. Он увидел, как тот отправился на вздымающийся север, чтобы не дать бесчисленным ордам захватить свои возлюбленные горы.

Он увидел топор, выкинутый, прежде чем гном ринулся в своё последнее сражение.

Топор найден.

Караг Дум. Потерянная северная твердыня. Видение показывает стены, неподвластные разрушительному времени, и башни, укомплектованные бородатыми воинами. Они сражаются за свои души.

Пустоши были молоды здесь, но злобные энергии расширяли своё пагубное воздействие. Демоны свободно ходили по земле и бросались на каменные укрепления. Защитники были осаждёнными. Слабеющими. Их боевой дух — всего лишь мрачная необходимость выжить.

Новый владелец топора совершает не один подвиг потрясающей храбрости. Сам Кровожад, воплощение гневных целей Кровавого Бога, погибает, беззащитный перед древними губительными рунами, выбитыми на поверхности топора. Его кончина вызывает поток кипящей крови. Владелец топора умирает в жгучей муке, так и не успев насладиться своей победой.

Ещё один выкапывает оружие из земли. Его губы шевелятся, когда он приносит клятву, принести отмщение великому врагу, что угрожает поглотить весь мир.

Он оставляет Караг Дум во славе, и умирает, потерпев неудачу.

Конвой.

Повозки, обитые стальными пластинами.

— Экспедиция, — вздохнул Ллойгор. — Чтобы найти потерянный Караг Дум.

— Разумеется, обречённая на провал.

Конвой неделями тащился через Пустоши, постепенно теряя одну повозку за другой в результате нападений и разнообразных несчастий. Осталась одна, когда на неё нападают блеющие чудища, и пассажиры выходят, чтобы защитить повреждённый транспорт.

В отделённой от сего события несколькими десятилетиями палатке, установленной под стенами пылающего града, военачальник резко выдохнул.

— Это он, — заметил Келмайн. Веселье в его голосе было злобное, зубчатое, словно клинок.

— Истребитель, — проговорил Ллойгор. — Готрек Гурниссон.

Гномы бросили разрушенную повозку — смирившись с неудачей экспедиции. Пустоши сделали свою подлую работу. Трое оставшихся в живых разделились, и Готрек Гурниссон плёлся в одиночку. Увидеть его в таком виде — униженный воин, лишённый атрибутов истребителя — было поразительно. Он выглядел таким заурядным, таким… укрощённым.