Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Он вздрогнул. Он встретился с серым провидцем лишь один раз, да и то на короткое время, но этого раза ему хватило, чтобы испытать жуткое, необоримое желание быть где угодно, только подальше от этого печально известного скавена.

Что стало с Танкуолем после? Он бы многое отдал, чтобы узнать. Сискритт снова вздрогнул и передумал. На самом деле он не хотел ничего знать.

Он грыз своё лезвие, чтобы сдержать в узде свой страх, и продолжал украдкой оглядывать таверну. Толстая тварь была занята разговором, но он не мог ни понять, о чём тот говорит, ни увидеть — с кем. Впрочем, это его не слишком сильно заботило. Всё, что он видел, это несколько дюймов ярко-оранжевых волос, ярко выделяющиеся над стойкой. Ещё один человеческий ребёнок, это место казалось заражённым ими.

Распираемый от нерешительности, он дёргался вперёд и назад, одна нога за другой, словно давая выплеск беспокойной энергии, что кипела внутри него. Он зашёл слишком далеко, рискует слишком многим, чтобы всё сорвалось в последний момент из-за…грра… глупый-тупой толстяк.

Его бегущие мысли были прерваны раздавшимся откуда-то снаружи таверны криком. Он навострил уши, хотя ни один из людишек, казалось, ничего не заметил. Как будто первый был своего рода сигналом, ещё больше испуганных и страдальческих голосов человечишек начали раздаваться по всему городу, смешиваясь со звуками хлопающих дверей и вытягиваемого оружия. Эта какофония была одной из самых приятных вещей, что слышал Сискритт.

Наконец, шум достиг слабых ушей людишек в таверне. Они оторвали свои измятые лица от кружек и начали тревожно переговариваться друг с другом. Сискритт не понял практически ни одного слова из произнёсённых ими, но одно слово, слово, что было общим для всех людишек во всех частях Старого Света, он таки разобрал.

Орки.

Он не смог сдержать улыбки. Да людишки, повернитесь лицом к несуществующей угрозе орчишек, и умрите со скавенским мечом в спине. Именно в такие времена, как эти, великолепие скавенского интеллекта было просто невозможно не признать.

Приглушённые звуки проходили сквозь толстые стены таверны: растерянные крики, вопли, стук сапог по мостовой и глухой шум сталкивающейся стали.

Мужчины нервно переместились к дверям и к бару, оказавшись в опасной близости от скрывавшегося Сискритта. На мгновение он испугался, что солдаты людишек могут ворваться в подвал, но эти опасения были развеяны мгновение спустя, когда совсем рядом с таверной раздался мощный взрыв, от которого загремела дверь на петлях, а со стропил и потолка обрушились облака пыли и грязи, заставившие людей зайтись в приступе кашля. Он вздрогнул на мгновение, но затем крепко ухватился за деревянную раму двери, чтобы успокоить нервы.

Толстяк, бормоча проклятия, которые Сискритт не разобрал, обернулся к чему-то на стене, ранее скрытому от глаз скавена, и вытащил из тайника огромный боевой молот. Сискритт сглотнул, когда увидел, с какой лёгкостью седовласый толстяк поднял массивное оружие, впервые разглядев широкую спину и могучие мышцы, которые скрывались под толстым слоем жира. Бывший наёмник, вышедший на пенсию, определённо. Он должен был догадаться. Во многих отношениях жизнь в Скверноземелье напоминала жизнь в кланах: только сильный мог выжить и процветать.

Он снова проклял вынужденную спешку. Если бы у него был хотя бы один день, чтобы разведать всё в таверне…

Хозяин пересёк комнату со спокойной уверенностью, его молот светился внутренней силой. Наконец толстяк приблизился к двери, присел на корочки и вдруг испугался, словно это был портал в сами Пустоши Хаоса. Прежде чем он схватился за ручку, раздался голос. Слова на рейкшпиле были произнесены медленно и раздельно, и даже Сискритт смог разобрать их.

— Я бы не стал пока открывать эту дверь, человече.

Говоривший вышел из тени за баром, которая до этого мига скрывала его от глаз. Огромный рыжий ирокез выплыл в поле зрения, словно парус корабля контрабандистов на горизонте, а затем появились бугрившиеся мышцами и расписанные татуировками плечи гнома Убийцы.

Толстяк повернулся к гному, чтобы сказать что-то, как показалось Сискритту, достаточно безобидное, но гном выплюнул обратно ядовитый ответ, слишком быстро, чтобы скавен смог разобрать. Человечишка опустил глаза и поднял пустую ладонь в знак капитуляции, после чего вновь заговорил, на этот раз более мягко.

Сискритт проклял людишек и бессмысленное многообразие их языков и диалектов. Он бы отдал лапу, лишь бы узнать, что именно они лопочут.