Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Лианнин сделала всё возможное, чтобы проделать путь через собирающуюся толпу, однако за несколько улиц до доков, пройти стало уже окончательно невозможно. Хеллеброн и Лириэт, будучи на голову выше своих спутниц и имея возможность смотреть поверх моря эльфов, комментировали происходящее в гавани.

— Сейчас большой корабль просто идёт вдоль гавани, — сказал Хеллеброн.

— Смотри! — вскрикнула Лириэт, вставая на цыпочки и кладя руку на плечо сестры. — Это князь Малекит!

Хеллеброн тоже видела его. Малекит был облачён в тонкие чёрные одеяния, его багровый плащ развевался на ветру, ножны хлопали по ноге, пока он целеустремлённо шёл к пристани. Однако вскоре и ему уже стало трудно протискиваться через сгрудившихся эльфов.

— А ваш отец тоже там? — спросила Лианнин.

Хеллеброн оглядела толпу, но нигде не увидела Аландриана.

— С князем Еасир, отца нигде не видно, — ответила Лириэт.

В это время в небе над толпой с рёвом возник шар синего огня.

— Что это было? — спросила Друйтана.

— Князь Малекит выстрелил молнией из Авануира, чтобы расчистить себе дорогу, — рассмеялась Хеллеброн. — Вы бы видели, как все прыснули в стороны, это восхитительно!

Больше ничего интересного не происходило, хотя Хеллеброн и Лириэт удерживали внимание своих подруг, комментируя наряды и внешность других знатных эльфийских дам. И большинство замечаний были весьма нелестны для последних.

Хеллеброн отвлеклась от разбора украшений эльфийки по имени Лариссия, когда корабль, наконец, причалил.

— Они опускают трап, — поведала она остальным. Капитан стражи с особенно высоким гребнем на шлеме, заслонил её обзор. Хеллеброн раздражённо зашипела и обратилась к Лириэт. — Что происходит. Я ни черта не вижу.

— Кто-то сошёл с корабля. Я не могу ясно разглядеть, кто именно, — сказала Лириэт. — Она обнимает князя. О, боже!

После этого восклицания, Лириэт замолчала, прикрыв рот от удивления и широко распахнув глаза. Подруги тут же подняли визг, требуя рассказать, что происходит. Капитан стражи немного переместился, и Хеллеброн увидела, как Малекит и его спутница отходят от причала. Эльфийка рядом с ним была высокой, с белой кожей и иссиня-чёрными волосами. Даже на таком расстоянии она излучала красоту и силу, и то, что она шла рядом с Малекитом, могло означать лишь одно.

— Это Морати! — почти провизжала от волнения имя королевы Хеллеброн. — Боги, сама Морати прибыла в Атель Торалиен!

На Хеллеброн незамедлительно обрушился шквал вопросов её подруг. Они хотели знать, как она выглядит, во что одета, был ли с ней её знаменитый посох? Хеллеброн проигнорировала их и продолжила пристально рассматривать мать Малекита, ощущая благородство и уравновешенность в каждом движении Морати. Более того, Хеллеброн ощущала возбуждение, охватившее всю толпу, собравшуюся на причале и вокруг него. Преклонение перед женой Аэнариона, первого короля-феникса, было почти осязаемым.

Сердце Хеллеброн всколыхнули противоречивые чувства. С одной стороны она испытывала то же, что и остальные, но с другой — её сердце уколола острая ревность. Это чувство не было направлено напрямую на Морати, скорей на реакцию, которую вызвало появление королевы. Простое прибытие жены Аэнариона, столь величественное и элегантное, заставило город замереть. Хеллеброн задумалась о том, каково это, удерживать такое внимание, обладать подобной силой и властью.

— Я должна встретиться с ней, — заявила Хеллеброн, обращаясь к Лириэт. — Можешь представить себе это? Мы должны поговорить с отцом! Он сможет это устроить.

— Представить, что, дорогая сестра? — удивилась Лириэт.

— Да всё, что угодно, конечно же, — ответила Хеллеброн, покачав головой от невежества своей сестры. — Мы могли бы поехать в Анлек, стать княжнами при дворе Морати. Атель Торалиен это, конечно, неплохо, но он не сравнится с Анлеком. Последние моды, бравые князья вокруг, поэты слагают поэмы о нашей красоте. О, сестра, это будет замечательно!

Чёрная и белая плитка коридора вторила нетерпеливым ударам носка туфли Хеллеброн, пока она ждала звонка, чтобы войти в комнаты Морати. Княжна сжала кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь. Она помечтала, чтобы в прихожей было зеркало, дабы последний раз осмотреть причёску и поправить платье. Лианнин ушла, а вокруг не было ничего, что могло бы помочь. Убеждённая в том, что сложные косички и копьевидные булавки, скрепляющие её причёску, незаметно распались, она внимательно вгляделась в слабое отражение в окне в конце коридора.