Алексей Палей: Дорога домой. Часть третья. [СИ]

— Ну и что?

— А то! В нём водятся самые уникальные, на всей планете, существа.

— Ну, не знаю. — Он сел и поглядел на водную гладь. — Да ладно, пусть живут!

Вторая удочка малой скоростью двигалась к середине озера.

Грунтовая дорога идущая из леса была весьма старая и разбитая, к тому же ей давно не пользовались. Когда-то давно, ещё во времена кукурузного бума, на эту дорогу положили асфальт, и с тех пор ни разу не обновляли. Так что за прошедшие пятьдесят лет он почти полностью рассыпался. Впрочем, местами попадались его останки, значительно усугубляя собой возможность проезда по дороге на автомобиле. Ямы, колдобины, рытвины, куски заасфальтированных участков. Эта дорога соединяет две деревни и, проходя дальше, к западу, выходит к трассе. В одной деревне в своё время занимались заготовкой лекарственных растений. Заодно проводя сбор прочих полезных "даров природы". В другой деревне, ещё пятнадцать лет назад, выращивали мясные породы овец. Сейчас деревни стоят покинутые. Та, что в лесу, совсем пустая, дома почти развалились. Последний житель завершил своё существование прямо у себя дома, в своей кровати. Правда, об этом узнали спустя три месяца. В другой ещё немного теплилась жизнь, два дома занимали старики. Почти как в сказке, в старой хате живут старик со старухой. В соседней хате ещё одна такая же пара. Этим людям просто некуда больше идти. В эпоху развитого социализма лозунгами сюда согнали молодёжь. Они с энтузиазмом делали то, что требовали от них партия и правительство. Потом случились "перестройка" и "ускорение", которые закончились полным развалом и "торможением" некогда великой и могучей страны. И всё бы ничего, если бы очень дорогие новые-старые власти не продолжали разваливать и продавать страну. Вот эту вот страну, усердно работая на своего заокеанского хозяина. Тот в свою очередь щедро расплачивался бумажными деньгами своей страны. А не так давно выяснилось, что весь труд на благо родины пропал даром. Не совсем конечно. Бывший партийные лидеры, разный секретари обкомов и райкомов, успешно собрали деньги со всех возможных мест вокруг, и теперь с благородным видом рассуждают о том, как плохо заботится государство об их районах. Совсем не давая финансовой поддержки малого сельского хозяйства. Жители оставшихся не удел деревень перебрались в город, кто-то, на свою голову, подался в фермеры. Но старики остались. В этих местах прошла их жизнь, здесь они худо-бедно могли позаботиться о завтрашнем дне. В городе, в лучшем случае, их ждала ма-аленькая пенсия и одиночество в бетонной коробке квартирки. В периферийной области страны не очень заботились помощью людям, которые посветили свою жизнь на благо страны, а, оказалось, обеспечили светлое будущее кучке партийцев.

В этих дома, уже лет пять, нет электричества. Провода, кабеля и подстанцию убрали, заявив, что слишком дорого держать обслуживать этот участок электросети ради четырёх стариков. Хотя старики не особо и жаловались. Дома есть, живность есть, огород, колодец, чего ещё надо? Деньги? За теми крохами, что им выделили в качестве пенсии они ходят город раз в полгода. Получаемых денег хватает на закупку соли, сахара, нескольких мешков муки, пары-тройки видов крупы, десяток литров керосина, свечей, и ещё хватает на оплату машины, чтобы довести все покупки до своего дома. В СОБЕСе не особенно возражают, скорее по привычке. В магазине их знают, помогая быстрее найти машину. Если сказать в общем, то живут достаточно хорошо и независимо. Тихо спокойно незаметно. Они никому не нужны. Впрочем, местные власти иногда вспоминают об этих стариках, во время очередной выборной компании.

Леший сообразил, что уже не спит. Со стоном и кряхтением, он, разогнул задеревеневшую спину. Неловко распрямив ноги, он, с большим трудом шевелясь, стал выколупываться из своей берлоги. За прошедшие столетия спячки, леший не только одеревенел, но и его берлогу засыпало и затрамбовало землёй. Выбравшись на поверхность, он первым делом огляделся. Привычный лес исчез, его окружали, в основном, лиственные деревья, причём заметно больные. Земля испускала запах тления, воздух сам по себе пах чем-то отвратительным. И везде чувствовалось действие людей.

— Вот же погань! — В сердцах пробурчал донельзя расстроенный леший. — Нечисть!

Хотя это всё неприятно, но вполне поправимо, лешего больше заботило, то, что его пробудило от сна. Единственное что он помнил это был сильнейший всплеск магической силы. Перестав оглядываться, определил, с какого направления всё ещё тянуло Силой, решительно направился в ту сторону. Необходимо быстрее туда добраться, выяснить "кто это тама балует".