Аннелия Вилль - Интриги в королевстве теней

— А знаешь ли ты, что я потребую за свою армию? — улыбнулся белый мужчина и сложил руки в замок. Его пальцы показались мне неестественно длинными.

— Нет, — ответил граф. — Но мне все равно, я обязан спасти свои земли. И если мне придется умереть…

— Что ты! Что ты! — перебил его незнакомец. — Ты мне не нужен. Мне нужен твой первенец, — мужчина помедлил, чтобы мы смогли понять сказанное. — Сын. Мальчик, которого ты объявишь графом Делереем и которому передашь символы власти. Понятно? Нет? Я дам тебе армию, мы наведем порядок на этих вшивеньких землях, а ты мне за это знатного юношу в самом расцвете лет и сил для моей армии. Только объявишь его графом и своим сыном, как я отправлю к нему своего гонца забрать.

— Не соглашайся, — я не хотел доверять этому незнакомцу, но видел, что графа уже не остановить. Он все отдаст.

— Я согласен, — быстро произнес Герольс. — Что я должен сделать?

— Просто согласиться, — усмехнулся незнакомец. — Итак, первенец графа Делерея становится моим воином! — провозгласил он. — И будет так всегда!

Руны засветились, разлетелись по комнате и с силой ударили белого мужчину в грудь, а он только еще раз усмехнулся, даже не почувствовав этого удара, и достал из кармана перстень.

— Что это? — спросил я, внимательно разглядывая предмет.

— Символ власти, — сообщил незнакомец. — Граф Делерей, вручаю этот символ вам. Как только объявите вашего наследника, я сразу явлюсь.

— Он умрет? — спросил Герольс.

— Конечно. Как он живым попадет в легион смерти, глупая твоя голова!

— А что делает перстень?

— Показывает мне, что время пришло и он готов. Все, как и полагается, ты при всех называешь его своим сыном, даешь ему власть, надеваешь перстень, объявляешь наследником. Ночью я призываю его, а дальше живи, как хочешь.

— А если он не будет готов?

— То в тридцать пять лет я сам заберу его, Герольс, а вместе с ним и всех представителей вашего рода, всю вашу власть и всех жителей этих земель. Ко мне в армию они, конечно, не попадут, но, поверь, моя злость будет с ними вечно. А это намного хуже. Ты просишь меня спасти их, я спасаю их, хотя они должны были умереть. Плодитесь и размножайтесь, Герольс, но если ты попытаешься спасти мальца, то умрут все, кого я спасу. Ох, а это же все твои люди. И помни, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя. Не поймут, мальчик мой, сочтут слабостью и начнут требовать. Это так, бесплатный совет!

Мужчина еще раз засмеялся и исчез. Он растворился так быстро, что само его появление здесь казалось лишь игрой воображения. Вот только что был и сразу его нет. Лишь кольцо в руке графа.

В ту ночь мы говорили о чем-то. О каких-то глупостях, о которых говорят все люди, когда им нечего делать и скучно. Со стороны могло показаться, что мы коротаем время. Но нет. Мы ждали. Спасения, знака, голоса, появления этого странного человека. Чего угодно, лишь бы хоть что-то произошло и стало понятно, что делать дальше. Единственное о чем мы не говорили — это о самом договоре.

А на утро тот белый человек исполнил уговор. В графство пришла армия. Жестокая, беспощадная и встала около замка, ожидая указаний. Это был целый легион воинов, которым не страшны раны и заклинания, которых невозможно уничтожить или остановить. Легион смерти, который мы сами призвали на собственные земли. И Герольс повел этот легион, а я видел, как смерть смотрит ему в спину, как реки крови неприятеля текут по нашим землям, как страх сковывает все вокруг и больше никогда не смотрел на ту дорогу. Лишь ночью были слышны крики, и свет пожаров озарял черное небо, как рассвет. Мне было страшно. И я чувствовал страх Герольса. А потом его страх прошел — он слишком долго пробыл с этим легионом.

— Мы разбили диких! — торжественно возвестил граф, вернувшись домой. Теперь даже слуги боялись его. — Элиот, можешь восхвалять мою смелость и отвагу. Я сам убил с десяток этих тварей.

— Они люди, Герольс, — попытался я вразумить моего мальчика. — Такие же, как и ты. У не было крова, еды и денег. Им приходилось это делать.

— Что ж, теперь их самих также нет, — ответил мне граф. — Пришло время восстанавливать земли. Помнишь, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя?

И он раздал бесплатно хлеб, с условием, что в следующем году ему вернут вдвое больше.

Для меня перемены в нем оказались настоящей пыткой. Он был холоден, расчетлив, страшен в гневе и, что самое ужасное, в нем больше не было страха. Еще и его новый друг, поселившийся возле дома корабела. Я чувствовал, что будет беда, чувствовал, но не мог ничего сделать, а лишь затаившись наблюдал. Ненавижу себя за это.