Барбара Сигел - Сага о копье - Омнибус. Том III

— Вы хоть что-нибудь можете сделать нормально? — раздраженно поинтересовался Селквист.

Три пары глаз молча смотрели на него. Лица гномов заливала кровь. Поразмыслив, все трое оскалили зубы и высказали весьма нелестные слова в адрес матери Селквиста.

Тяжело вздохнув, Селквист достал нож и отправился обратно через колючки.

— Но ты сказал, что мы не должны резать кусты, — напомнил ему Пестл.

— А я и не собираюсь, — холодно ответил Селквист и приготовился отрезать кусок его бороды.

— Эй, не надо, не делай этого! — яростно запротестовал Пестл. Всякий гном гордится своей бородой и скорее позволит отрезать себе что-либо другое, но не бороду.

— Прекрасно, — согласился Селквист. — Посиди здесь и подожди, пока тебя съедят поползни.

Пестл покорился и позволил Селквисту отрезать кусок его бороды. Когда он, в конце концов, выбрался из кустов и увидел куски своей коричневой бороды и волос, застрявшие на колючках, он прикрыл глаза рукой, чтобы спрятать слезы. Селквист освободил двух других гномов, и, наконец, все трое, поцарапанные, вспотевшие и разозленные, оказались около вентиляционного отверстия.

— Вперед! — Селквист махнул рукой. — За…

Пестл схватил Селквиста за воротник, развернул к себе и заорал:

— Если я еще хоть раз услышу «за мной!», это будет последнее, что ты произнесешь!

Селквист освободился от рук Пестла и мрачно сказал:

— Я пойду вперед. Ты можешь идти, можешь оставаться. Но я хотел бы напомнить вам, что внизу значительно больше холодного эля, чем здесь, наверху.

— Он прав, — согласился Мортар. Неравная битва с колючим кустарником заставила его почувствовать дикую жажду.

Вентиляционное отверстие, в которое вместе с остальными вошел Селквист, на самом деле представляло собой колодец, уходивший в глубь горы. Он был вырублен для того, чтобы воздух и свет попадали к работавшим внизу, но мог быть использован и как аварийный выход в случае обвала. На одной из стенок были вырублены ступени для рук и для ног. Селквист привязал конец веревки к крюку, торчавшему из другой стенки, и гномы начали спускаться, осматриваясь по сторонам, опасаясь поползней. Внутри горы было значительно прохладнее, чем на раскаленной солнцем поверхности. Метров через семьдесят шахта закончилась. Она открывалась в туннель — так, по крайней мере, говорил Селквист. Остальным приходилось верить ему на слово. Если в начале пути еще наличествовало какое-то количество света, то сейчас гномы практически ничего не видели. Все, что было доступно их ночному зрению, — это собственные тела, мерцавшие красноватым светом.

— Я не чувствую пола, — заявил Огер. Он сидел на узком уступе, свесив ноги вниз.

— Веревка закончилась, — добавил Пестл.

— Неважно, — ответил Селквист. — Сейчас спрыгнем на пол.

— А это высоко? — обеспокоенно спросил Мортар.

— Нет.

Селквист с дрожью вспомнил, как оказался здесь впервые. Когда он достиг этой точки, ему пришлось положиться на судьбу, поскольку в темноте ничего не было видно. Он принес с собой фонарь, но его свет не позволял рассмотреть, что находится внизу. Согласно карте, вентиляционное отверстие выходило в туннель, и Селквисту. оставалось только верить тому, кто ее рисовал, и надеяться, что пол туннеля не провалился в результате многочисленных землетрясений, по слухам, часто заставлявших дребезжать тарелки в Торбардине. Но Селквист был не тем гномом, который позволил бы страху встать между ним и добычей. Тем не менее, он провел несколько неприятных минут, вися на конце веревки и собираясь с духом, чтобы спрыгнуть вниз. В конце концов, он, конечно, это сделал и выяснил, что до пола туннеля всего два метра.

Сейчас, уверенный в успехе, он легко отпустил руку и приземлился без проблем. Пестл еще оставался наверху, пытаясь разглядеть предводителя.

— Оставайтесь там. Я зажгу фонарь, и тогда вы увидите, — поспешно сказал Селквист, опасаясь, что Пестл прыгнет сразу вслед за ним и свалится ему на голову.

Селквист сиял заплечный мешок, достал фонарь и огниво. Пара коротких ударов, и лампа загорелась. Оставшиеся гномы легко спрыгнули сверху и, отряхиваясь, с интересом смотрели по сторонам. Настроение у всех поднялось. Сейчас, в темном и холодном подземелье, они впервые в жизни испытывали непривычное чувство комфорта оттого, что наконец-то вернулись домой, хотя, будучи нейдарами до мозга костей, скорее позволили бы поджарить себя на медленном огне, чем признались в этом.