Катерина Снежинская - Самый лучший демон. Костёр чужих желаний

— Арха…

— Ты меня бросил, Дан, — перебила его ведунья. — Чтобы ты не говорил и как бы не объяснял, ты меня бросил. Я понимаю — теперь понимаю — ты просто не захотел со мной возиться, выпестовывая себе идеальную любовницу. Хотя я чуть ли не просила тебя об этом.

Голос у Архи звучал гораздо твёрже, чем она сама от себя ожидала. И совсем не дрожал. И слез в нем не было. А всего полгода назад она бы точно, для начала, ему на шею бросилась. А потом разревелась, наверное.

— Не захотел, — отозвался он глухо, — но не по тем причинам, что ты думаешь.

— Хорошо, — согласилась девушка, — ты меня пожалел. Предоставил возможность жить своей жизнью и… Как там Адин говорил? А, оставаться самой собой. Только ты опять меня забыл спросить, а я-то чего хочу? Нет, понимаю, конечно, в этом и есть вся соль. У меня своё мнение должно было отсутствовать напрочь. Но хотя бы о том, хочу ли я, чтобы у меня своё мнение оставалось, ты спросить мог?! Может, я спала и видела, как меня за ручку водят?!

— Арха! — остановил он ведунью.

Лекарка снова глубоко вздохнула. Прикрыла глаза, пытаясь задавить поднявшуюся волну злости. Как ни странно, но у неё это получилось.

— Извини. Правда, извини. В любом случае орать не стоило. Но ты меня бросил. И тут ничего не изменишь.

— Да, наверное…

— Дан, — девушка развернулась к нему, но головы не поднимала, уставившись на пуговицу его мундира, — давай мы сейчас вернёмся и спокойно проведём вечер. Парни нашли повод, который можно отметить, и не стоит все портить. Правда, у нас как-то традиционно сложилось, что все веселье происходит без тебя. Но я даже не прошу тебя уйти. Просто, не надо ничего портить.

— Я заметил, как ты подружилась с этими тремя, — в его голосе прорезался глухой, утробный, хоть и тихий рык.

— Да, подружилась, — Арха посмотрела-таки в его глаза, которые сейчас казались почти черными. — Они никаких долгов мне не отдавали и ничего не усложняли. Просто почему-то были рядом. Мне без них конец бы пришёл. Я не спрашивала, почему они это делали. Я им просто благодарна за то, что они есть. И ещё раз прошу, не надо ничего портить.

— Ты моя, — напомнил он, и прозвучало это как откровенная угроза.

— Нет, уже нет, — помотала головой ведунья, — такое тоже бывает. Свою собственность и потерять можно.

— И найти.

— И найти, — она прислонилась к столбу, глядя поверх его плеча на месяц, висящий над островерхой крышей колодца, — действительно, воля твоя. Ты можешь все порушить, и я даже помешать тебе не сумею. И разговор этот бесполезный. Делай, как знаешь.

Арха устало потёрла лицо обеими ладонями.

— Скажи прямо: сейчас ты от меня чего хочешь? Нет, в принципе, я знаю, не совсем уж дура. Но ты можешь это сказать? Хоть один маленький шажок навстречу?

Демон молчал.

— Н-да, в общем, я возвращаюсь за стол. И, кстати, поздравляю с официальной помолвкой. Фейерверк был красивый, я из окна видела.

— Это ревность?

— Это дурость. Твоя. Не в смысле, что помолвка дурость, а то, что ты сейчас сказал. Правда, Дан, давай оставим все как есть, и не будем огород городить.

— Раньше ты меня звала Данаш…

Ведунья тихонечко застонала сквозь зубы, мотнула головой, и, обойдя его, пошла в кабак.

Существуют предметы, которые как будто придуманы исключительно для издевательства над студентами. И топографическая анатомия по праву могла возглавить список подобных пыток.

Стоит только осознать, что тебе предстоит выучить названия всех костей, мышц, связок и прочей требухи, как уже становится плохо. Но это лишь начало, закуска перед основным блюдом. Далее следовало зазубрить как, к чему и каким образом крепится. У любого нормального существа от подобного ум за разум зайдёт. Но студенты с лекарского к нормальным не относились явно. Ведь всё это добро они штудировали на древнем языке.

Ну, а то, что анатомия у каждой расы своя, уже казалось мелочью. И после первого атласа, картинки из которого начинали преследовать будущих светил медицины и днём, и ночью, факт существования «истиной» и «обычной анатомии» совсем не пугал. Ну, подумаешь, строение у демонов в повседневном и тёмном обличии разное. Выучим!

Но вот когда всю эту белиберду, прерываемую единственными понятными тебе «если», «то» и «таким образом», зачитывают абсолютно ровным, безэмоциональным тоном, а ты даже не улавливаешь, где закончилась одна фраза и началась другая, жизнь реально становится беспросветной.