Катерина Снежинская: Самый лучший демон. Костёр чужих желаний

Но имея в ближайших друзьях демонов-гвардейцев, надеяться на подобный исход событий как минимум глупо. Адин, ещё разок мученически вздохнув, просто приподнял ведунью, усаживая впереди Шая.

В общем, ей не только сбежать не дали, но и к университету доставили почти вовремя.

Огромный двор перед главным корпусом университета больше всего напоминал плац для военных парадов. Но сегодня даже гранитных плит, уложенных в шахматном порядке, не было видно. Студенты в разноцветных факультетских мантиях запрудили площадь — будто на землю кинули громадное лоскутное одеяло. А крыльцо самого здания чернело профессорскими одеяниями и шапочками, словно на него стая ворон-переростков приземлилась.

Кто-то, кого Арха разглядеть не могла, уже вовсю вещал. Его магически усиленный голос плыл в прозрачном воздухе, втекая в уши и оседая под черепом липкой плёнкой.

— … будущее империи здесь. Вы должны помнить, что ответственность не только за ваши собственные жизни, но и будущее грядущих поколений, закладывается здесь и сейчас. Строя фундамент, вы берете на себя ответственность перед Тьмой…

— Бла, бла, бла… — проворчала ведунья, выворачиваясь из рук Адина, напяливавшего на девушку мантию, как на маленького ребёнка, — Кто ему речи писал?

— Он сам, — ухмыльнулся Шай, перебрасывая ведунье через плечо её же собственную сумку и натягивая едва ли не на нос академическую шапочку.

— Лучше бы он этого не делал, — выдала экспертную оценку Арха, отмахиваясь от кисточки шапки, которая норовила угодить в нос.

— Точно! Но ему об этом сообщать не советую, — порекомендовал Адин, — давай, удачи. Мы тебя встретим после занятий.

Она кивнула, чмокнув синеглазика в подставленную щеку, помахала блондину и, по забору, пытаясь никого не задеть и не побеспокоить, стала пробираться к углу двора, забитого зелёными лекарскими мантиями.

— … война выходит на новый виток. И это не только и не столько драка за земли. Это борьба за наши принципы. Ни для кого не секрет, что свободы, которыми по праву владеют граждане Тёмной Империи, не существуют на территориях, управляемыми Светом. Там контроль над простыми жителями навязан сверху и удерживается по праву сильного. Это противоречит самому принципу Тьмы — все равны изначально и до скончания мира.

Арха споткнулась на ровном месте и тряхнула головой. Ей показалось, будто она ослышалась или чего-то недопоняла. Давно ли Тёмная-то империя стала землёй свобод и равных прав? Видимо, у Крылатых совсем всё плохо, если демоны взялись их учить равенству и всеобщему братству. Хотя, возможно, кранты придут тогда, когда имперцы примутся за обучение светлых.

— Никто не знает, что именно светлый трон и его белокрылые приспешники намерены делать в ближайшем будущем, и есть ли какие-то границы их экспансии…

— Ого, а нас, оказывается, захватывают? Неужели все независимые государства и человеческие княжества уже поделили между собой? — пробубнила Арха себе под нос.

Ведунья постаралась сказать это как можно тише. Вряд ли окружающие оценили бы пусть и здоровый, но несколько непатриотичный скепсис девушки.

— … Каждый из вас знает: мы приглашали Свет с полным правом занять место рядом с нами. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между жителями двух, несомненно, великих, империй. Тем не менее, моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам…

Вообще, речь, произносимая перед студентами в первый учебный день, звучала довольно оригинально. И косвенно подтверждала упорно блуждающие слухи, будто война со Светом, с тех пор как кронпринц встал во главе армии, вышла на новый уровень.

Недаром Арха, получая расписание, удивилась, что число часов полевой хирургии увеличилось почти втрое. Но её это вполне устраивало. Попасть в армию у ведуньи, как и у всех, обучающихся платно, шансов имелось не так много. А в трущобах, в которых лекарке предстояло работать, такие навыки лишними не были. Политикой же она не интересовалась никогда.

Арха, протиснувшись, наконец, за спинами будущих лекарей между плотно стоящей толпой и оградой, смогла спокойно оглядеться. Студиозы слушали говорящего с заметным воодушевлением. Никто не переговаривался, не переступал с ноги на ногу, не шелестел одеждой. Все, как один, внимали, глаз не сводя с крыльца. Видимо, ведунья пропустила довольно много, так как лично её на подвиги во имя Тьмы немедленно не потянуло. А вот остальные явно рвались в бой. Ну, или, по крайней мере, успешно делали вид, что рвутся.