Александра Черчень: Вернуться домой [СИ]

С Улинри лучше не ссориться. Да что там, в данный момент открыто высказывать ему свое мнение мог только Арвиль. Притом, совершенно не стесняясь в выражениях. Судя по всему, ненормальный слуа испытывал от этого какое-то извращенное удовольствие. Но никому другому следовать примеру Сотника не стоило. Некромант отвечал очень жестко и хлестко.

Вспомнив все это, я улыбнулась, и кивнула на свободное место.

— Конечно, Улин! Присаживайся. Мы очень рады тебе.

Остальные, хотя и без должного энтузиазма, меня поддержали.

Судя по искре иронии в темных глазах остроухого, он нам не поверил, но игру поддержал.

Я глубоко вздохнула и, ощутив могильно-затхлые нотки, мотнула головой. М-да, все же слуа есть слуа. Мертвый воин-некромант, который какого-то демона ведет себя так, словно живее всех живых. Сидит вот, улыбается, нам аппетит портит.

— Как дела? — наконец невинно осведомился новоприбывший, умостившись на свободном стуле.

— Отлично, — ответил Ринвейл спокойно, выжидательно глядя на фейри. — С чем пожаловал?

— Я скорее к вашей супруге пожаловал, льер цай Тирлин, — проговорил некромант и перевел на меня тяжелый взгляд. — Юная леди, имею честь пригласить вас на беседу с Властителем Анли-Гиссара.

О, Арвиль у нас теперь титулом обзавелся? Помнится, он долго настаивал на том, что всего лишь Сотник. Командир отряда, но никак не правитель. Судя по всему, под давлением наших политически более подкованных товарищей хейлар смирился с этими переменами. Впрочем, оно и понятно. Беседуя с повелителями соседних стран, лучше представляться хозяином своего маленького государства, а не временным заместителем до пришествия более сильного, а вернее — наглого кандидата.

— Как понимаю, господин Тейнмир ждет только Ирьяну? — спросил Ринвейл, склонив голову набок и внимательно глядя на некроманта.

— Верно понимаете, — чуть щурясь, благожелательно улыбнулся Улинри.

У меня по спине прокатился холодок. По моему скромному мнению, вот так вот широко и искренне этому фейри было противопоказано улыбаться. Во имя психического здоровья окружающих. В этот момент он мне более всего напомнил смесь жабы с крокодилом. Рот большой, скалится широко, зубы там треугольные, и такое ощущение, что, как минимум, в три ряда. Жуткий тип. Совершенно необъяснимо жуткий. Потому что тварей разной степени отвратности я уже повидать успела, и Улин не был самым ужасным. Наоборот, даже симпатичным… местами… выборочными… на любителя. Но впечатление слуа производил поистине сногсшибательное.

— Ну что же… — Вейл повел плечами и, повернувшись ко мне, сказал: — Тогда встретимся уже вечером, милая.

— Да, мой хороший, — кивнула в ответ и, потянувшись к мужу, нежно поцеловала его в уголок губ.

Потом попрощалась со всеми и, поднявшись, кинула вопросительный взгляд на некроманта.

— Прошу, леди, — он любезно предложил мне локоть.

Я даже немного удивилась. Когда я поднималась, манеры этого сударя гуляли далековато от чертогов Анли-Гиссара, а теперь вдруг вернулись? Да и зачем под локоть, тут было бы уместнее предложить руку. Но делать нечего. Уцепилась за предложенное и спустя миг поняла, зачем это было надо.

Улин бодрым голосом заявил: «А сейчас мы на секундочку отключим невесо-о-омость…», а после щелкнул пальцами, и мы с ним стремительно рухнули вниз.

Почему я не заорала — только Великим Драконам известно! Приземлилась, спружинив коленями, краем сознания понимая, что почти у пола фейри все же замедлил падение.

Я отпустила его локоть. Медленно выдохнула, подавляя в себе желание устроить скандал, а лучше без разговоров набить морду этому зарвавшемуся мерзавцу. Итак, все замечательно, все чудесно, и у меня в душе совершенно нет негатива.

— Замечательно же было? — раздался над ухом голос некроманта, который звучал так звонко и радостно, что во мне мигом воскресла жажда крови.

— Чудненько было, — сухим тоном отозвалась я. — Так мы идем? Или вы и дальше будете восторгаться своим ребяческим поведением и его последствиями?

Улинри с веселым удивлением посмотрел на меня и кивнул. Уже когда мы вышли за дверь и неторопливо двинулись вперед по длинному, утопающему в тусклом лиловом свете коридору, мой спутник тихо ответил:

— Дорогая юная драконица… открою вам маленькую тайну, которую вы, несомненно, вспомните через несколько столетий. Именно в ребяческом поведении и заключается молодость души.

Я потерла висок и нерешительно сказала, все же решив не держать при себе мнение, раз уж фейри первым ступил на скользкую дорожку взаимной откровенности: