Но Каро не понравилась её неестественная бледность, которая бы больше леди, чем молодой дварфийке, подошла. И чёрные круги под глазами, словно она страдает бессонницей, настораживали. Да и вела себя метресса Горх странно. Отвечала, улыбалась, двигалась словно притормаживая и будто не поспевая за реальностью.
Правда, это не мешало ей вовсю кокетничать с Роном, который распустил перед ней хвост. Пока детективы шли по мощёной дорожке от дома к мастерской, парочка настолько сблизилась, что хозяйская дочка позволила оборотню приобнять себя за талию. И убрать лапу, которая стремительно съезжала всё ниже, заставили только взгляды мастеров, встречающих гостей у построек. Трое взрослых дварфов и двое юношей, работающих, видимо, подмастерьями, молча пообещали Мастерсу долгую и счастливую жизнь.
Рон обещания понял и решил вести себя прилично. То есть, ограничился многозначительным перемигиванием. Дварфочка млела и, как подозревала Каро, уже придумывала имена их общим с оборотнем внукам.
Ну а пока отдельные личности обеспечивали себе приключения, тегам досталась сомнительная честь поработать. Гидом в осмотре мастерской вызвался один из подмастерьев. Остальные предпочли сторожить нововлюблённую парочку. Курой такие предосторожности показались лишними. Ну не ждали же они, что блондин немедленно лишит дварфийку девичьей чести?
С другой стороны, много ли она про оборотня знала?
Вся мастерская состояла из четырёх больших навесов: столбы, на них стропила, а на стропилах крыша из дранки — и никаких тебе стен. Под навесами стояли огромные чугунные чаны с мало аппетитным содержимым. Подойдя, Каро всё же не выдержала и ткнулась носом в платок, потому что дышать стало совершенно невозможно. Вонь буквально въедалась в кожу.
Подмастерье подвёл детективов к посудине, в которой, как показалось теургу, плавали в гное куски разлагающегося тела. Но девушка ошиблась. Оказалось, что никакая это не расчленёнка, а всего лишь те самые испорченные кожи. Яте, ничуть не смущаясь, поставил на землю свой раздутый саквояж, натянул перчатки, доходившие ему до локтя, и стал поочерёдно набирать жижу в стеклянные колбы.
Каро, едва сумев подавить вполне естественный рефлекс, оставила его химичить и прошла чуть дальше.
На грубо отёсанном столбе, подпирающем крышу навеса, действительно висел амулет, который даже и не пытался походить на оберег. Так, кусочек меха, не без изящества расшитый цветным бисером. Штуковина вполне могла послужить украшением, если бы не ужасные, кажется, петушиные, перья.
Естественно, энергии в нём и на искру не набралось.
Девушка достала из ридикюля прозрачную друзу необработанного горного хрусталя на дешёвой бронзовой цепочке. Внимательно его осмотрела, сняла невидимый волосок и кротко смиренно вздохнула. Конечно, алмаз и золото являются гораздо более мощными линзами. Но на них госпожа Курой, к сожалению, пока не заработала. Приходилось пользоваться тем, что есть.
А работы тут хватало. Чёрные следы, похожие на тени от невидимых канатов, тянулись вдоль всех дорожек, петляли между чанов, переходили из-под одного навеса под другой. Распутать их было нереально. Более плотные и насыщенные тени перекрывали почти стёршиеся, истаявшие. Свежие, явно сегодняшние, и старые, недельной давности, скрещивались между собой, превращаясь в клубок змей. Тот, на ком лежало проклятье, ходил тут ежедневно. И ходил много.
Честно говоря, Каро удивило уже то, что он вообще ещё ходил. По словам клиента, краска изменила цвет первый раз аж четыре дня назад. А проклятье сработали на совесть: мощное, концентрированное и очень злобное. Даже смерти можно желать по-разному. Тот, кто вливал свою энергию в это плетение, не просто ненавидел проклятого. Он его уничтожить хотел, стереть в порошок, своими зубами порвать.
— Н-да, жалко парня… — буркнула себе под нос теург.
В том, что проклятый мужчина, она нисколько не сомневалась. Так ненавидеть умеют только женщины.
* * *
Пристрастия оборотня постоянством не отличались. Когда Курой вернулась к дому, дварфочка, подзабытая и оттого надутая, стояла в сторонке. А Мастерс боролся на руках с одним из подмастерьев. Выглядело это, конечно, несколько странновато. Дварф был раза в два ниже Рона да и в плечах поуже. Но, тем не менее победа оборотня очевидной не выглядела. На лбу блондина проступили бисерины пота, а обнажённое предплечье обвивали толстые, вздувшиеся вены. Но оба противника довольно скалились, не в силах продавить ладони друг друга.
Читать дальше