Кристофер Голден - Обманный лес

Но по пути обратно в «Лайв Бэйт», к Франческе и ее недоуменным глазам, он начал полностью осознавать, какие возможности открылись перед ним в тот миг, когда он увидел проходящего мимо маленького человечка. Если не вышедший ростом пешеход с чувством юмора смог заставить человека, который придумал Ворчуна, взглянуть на него дважды…

– Меня только что осенило, – сказал он, снова берясь за стакан с кока-колой.

– Ты так это называешь? – спросила она насмешливо. – Я подумала, что ты увидел, как твою машину собираются отбуксировать на штрафную стоянку или еще что-нибудь в этом роде.

Томас улыбнулся, но в голове у него шла лихорадочная работа.

– Что ты скажешь о художественной экранизации, с актерами? – спросил он. – Почему мы ни разу по-настоящему не обсуждали эту возможность? Ну, то есть я знаю, что они скажут: «О, в "Иве" гнома играл карлик, и она провалилась!» Но Ворчун – только один из персонажей.

Какой-то человек, поднимавшийся со своего сиденья за спиной у Томаса, задел его стул и даже не подумал извиниться. Томас едва взглянул на него, поглощенный собственными мыслями. Франческа раздумывала, глядя на Томаса поверх сложенных домиком ладоней.

– Я знаю, что ты собираешься сказать, – первым начал он. – «Это слишком дорого». Но с современными компьютерными технологиями это будет стоить не так и много. Возможно, даже не дороже мультипликации.

– По «Винни-Пуху» не было снято ни одного фильма, – сказала наконец Франческа, позволив пряди густых рыжих волос упасть на левый глаз. Она не отвела ее. Слишком была сосредоточена.

– Неправда. Однажды сняли, но очень дешево и очень плохо. Никто не давал на это денег, но это потому, что герои «Винни-Пуха» – мягкие игрушки, а актеры только усиливают ощущение неправдоподобности, – возразил Томас – А у нас совсем другая история. Все герои Обманного леса состоят из плоти и крови. Это волшебный лес, но он при этом и настоящий.

Франческа отвела взгляд. Ее глаза бесцельно обводили ресторан. Томас знал ее слишком давно, и такое поведение означало – она хочет сказать ему что-то такое, что, по ее мнению, ему не понравится.

– Что? – спросил он. – Не понимаю, почему эта идея кажется тебе нежизнеспособной.

Прошло несколько секунд, прежде чем она снова взглянула ему в лицо. Она прикусила нижнюю губу – если бы между ними существовало физическое влечение, это даже могло бы показаться чувственным. Но, напротив, лишь раздосадовало его, потому что она чего-то недоговаривала.

– Фрэнки, что? – настаивал он.

– Я закину пробный шар, если хочешь, – сдалась она. – Но не знаю, пойдет ли кто-нибудь на это.

– Господи боже мой, да почему же нет? – спросил он, не веря своим ушам. – Это самый популярный цикл детских книг за несколько десятилетий. Почему бы кому-нибудь не ухватиться за эту идею?

– Могут и ухватиться, – объяснила она – Но – хотя, конечно, это только мое мнение, – я думаю, что художественная экранизация «Обманного леса» может, ну, что ли, напугать некоторых детей, и, боюсь, на студиях со мной согласятся.

– Напугать? – переспросил Томас. – Ты шутишь! Да, я вижу, что не шутишь. Такие шутки не в твоем духе. Но все-таки… что такого страшного в «Обманном лесе»?

– В «Обманном лесе» масса страшных вещей, – не сдавалась она. – В этом половина его прелести и половина причины, по которой он столь популярен. Но живое действие, оно… ну не знаю, слишком реалистичное. Но, послушай, я заброшу удочку.

Томас уже слегка выходил из себя. Он понимал все, что говорила Франческа, и не мог не признать, что она права. Во всем, что происходило в Обманном лесу, таился какой-то угрожающий подтекст. Ворчун, к примеру, был забияка, потенциально опасный персонаж – пусть даже и очень милый, – который носил в наплечных кобурах пару аргументов системы «кольт». В книгах он не меньше дюжины раз грозился прикончить мистера Тилибома, и Томас создал его таким, что это не было шуткой. И все же…

– Слушай, просто прозондируй почву, ладно? – подытожил он. – Теперь, когда «Дисней» покупает права на создание мультсериала, мы будем просто нарасхват. Даже без Нельсона де Кастро.

– Ты же у нас творец, – отозвалась Франческа Почему-то ее ответ показался ему забавным, и Томас ухмыльнулся.

– Угу, – сказал он, – это будет моей эпитафией.

Предвечерний свет оранжевыми бликами играл на стали и стекле – Томас вел свой «вольво» по Со-Милл-парквей. Натан ходил в детский сад при церкви Святой Бригитты в Тарритауне, где он жил со своей матерью. Томас переехал в Ардсли, за несколько миль отсюда, как только они решили разойтись. Не слишком далеко и не слишком близко.