Морган Родес - Кристальный шторм

«Ты плохо меня слышишь? Мне нужно совсем другое тело».

— Как прикажешь, — Селиа нахмурилась — изогнутые брови оказались единственным, что выдало её разочарование, когда она посмотрела на других. — А крешийский принц? Он молод, красив и силён…

«Нет, нет, нет, опять не то… У человека, что станет пристанищем моим, должна быть душа из огня! — он умолк на мгновение, и жаркий воздух скользнул вдоль стен ямы. — Вот он, вот идеальный вариант! Я чувствую, как в нём пылает укрытое от мира величие!»

О ком он говорил? Клео понятия не имела, как можно было узнать человека, о котором шептал бог Огня.

— Тогда начнём, мой повелитель… — выдохнула Селиа.

Ведьма протянула руку — и три хрустальных шара, что были спрятаны в карманах мантий, взметнулись в воздух и полетели в руки Селии. Клео напряжённо наблюдала за тем, как та заставила аквамарин, обсидиан и лунный камень, заключённые в круглую форму, зависнуть в воздухе прямо рядом с нею.

— Где же янтарь? — спросила Селиа.

«Не тут».

— Но где же?

«Я давно освободился от своей каменной тюрьмы, так что пока что он нам не нужен. Ритуал обязан сработать и без янтаря. Продолжай, маленькая ведьма!»

Селиа рванула серебряную цепочку, что были на её шее, и Клео с ужасом поняла, что кулон в форме змеи оказался не просто украшением, а маленьким флакончиком с клыкастой пробкой.

Ведьма провела кулоном над тремя кристаллами, и на каждый из них упало по несколько капелек красной жидкости. И с каждой маленькой каплей шары светлели, будто бы начинали сиять изнутри.

— Кровь Люции… — голос Гая звучал хрипло. — Но откуда она у тебя?

Та только равнодушно хмыкнула.

— Когда девочка была ещё ребёнком, до моего изгнания, я набрала её крови и с помощью земли заставила её всегда оставаться свежей, — Селиа посмотрела на Оливию. — Подойди сюда и дай мне руку!

Оливия двинулась к Селии, выполняя её приказы до жути точно. Ведьма вскинула кинжал — и сделала тонкий надрез на её руке. И стоило только её крови смешаться с кровью Люции на шарах, те и вовсе засияли, как маленькие солнца.

Клео хотелось рвануться вперёд и выбить кинжал из рук ведьмы, но она ясно осознавала, что это станет последним, что она совершала в своей жизни. Её пугала дикая беспомощность, с которой она наблюдала за отвратительным тёмным ритуалом.

Пусть она и гневалась на Магнуса за многое, что он совершил, он знала, что он не покинет деревню без неё, даже если и сумел вырваться из рук стражи Амары. Он не стал бы думать только о собственном спасении!

Нет. Когда покажется, что уже ничего их никогда не спасёт, он вмешается и перевернёт их мир.

Если б только он понят её сигнал, когда она сказала называть её Клейоной, если б только… Ей было нужно знать, что он почувствовал — этот договор с Амарой только потому, что так надо. Она не хотела пользоваться этим отвратительным союзом для возвращения власти себе, нет!

Так она пыталась вернуть власть и себе, и Магнусу — как её мужу, как её королю.

Буря всё усиливалась, не слыша её мысли. Крупные капли дождя падали на лицо, превратили одежду в мокрые тряпки.

Селиа вскинула руки — глаза её сияли, равно как и кристаллы, крошечные маленькие светила. Клео ахнула, видя, как из них медленно вытекали маленькие струйки волшебства.

Кристалла было всего три, вот только целых четыре потока магии смешивались с каплями ледяного дождя — алая, синяя, белая и зелёная.

Но зачем Селиа просила янтарный шар, раз уж Каян оказался здесь? Клео не понимала, почему это показалось для ведьмы таким важным. Неужели это могло как-нибудь помешать?

— Бог огня… — прошептала Селиа. — Ты уже сделал свой выбор! Пора тебе наконец-то влиться в твою новую плоть, смешаться с новой кровью, стать повелителем…

Красная, пламенная струйка чар яростным вихрем промчалась по яме, а после с силой ударила в грудь, будто бы растворяясь, Ника.

— Нет! — закричала Клео, ринувшись к нему.

Глаза Ника расширились, а с губ его сорвался крик. Он задохнулся — и рухнул на землю.

А после поднялся на ноги — и повернулся лицом к последнему родному ему человеку.

— Ник… — выдохнула она. — Ник, с тобой всё в порядке?

Он только скривился.

— Я взял имя своего последнего носителя. Каян — это куда красивее, чем Ник, и я останусь им навеки…

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Что? Как? Что вы сделали? Ник, Ник, ты меня слышишь? Ты должен бороться, сопротивляться ему!

— Ника больше нет, — ответил ей парень, всё ещё хранивший его внешность. — Но будь уверена, милая, он пожертвовал собой ради всеобщего блага.