Олег Бубела - Дамби - не гад!

— И все? — удивился отец. — А то, что ты снова пошел на поводу у эмоций, не удосужившись предварительно проанализировать ситуацию, ты ошибкой не считаешь? Печально.

Так я и думал! Теперь по устоявшейся традиции должна последовать нотация.

— Знаешь, пока ты был в отключке, я успел просмотреть твои воспоминания, и крайне недоволен увиденным. Ты даже не задумался, почему я настоял именно на самостоятельном овладении приемом восстановления воспоминаний, и более того — намекнул, где именно их следует искать, открытым текстом напомнив о твоих детских кошмарах. Нет, ты сразу кинулся ко мне, распираемый праведным негодованием. Не составив стратегию действий, не озаботившись запасным планом, не оставив страховку на крайний случай… Да что там! Ты даже не удосужился спросить себя, а что будет, если я действительно окажусь той беспринципной тварью из воспоминаний? Гарри, сколько раз я тебе твердил — сначала думай, потом делай. Но нет, настоящие гриффиндорцы же так не поступают! Весь в мать… Это я сейчас о Минерве, поскольку, согласно моим воспоминаниям, Лили Эванс была более сдержанной и рассудительной.

Я чувствовал, как мои щеки наливаются краской стыда, но молчал, внимательно рассматривая узоры на паркете. Возразить было нечего. Кроме того я прекрасно помнил, как после восстановления воспоминания о той самой ночи, мчась по школьным коридорам, ругал Альбуса Дамблдора последними словами и даже сожалел, что называл его своим отцом. Это было хуже всего. Особенно после увиденного. Кстати, раз уж речь зашла об анализе ситуации… Я поднял глаза и поинтересовался:

— Пап, а зачем ты мне все это показал?

— Опять наступаешь на те же грабли? — хитро прищурился отец, присев на диван рядом со мной. — А если подумать?

Почувствовав, что буря миновала, я охотно принялся набрасывать варианты:

— Наверное, ты понимал, что когда-нибудь я сам обнаружу удаленное воспоминание, и решил заранее спровоцировать этот момент, чтобы все прошло без эксцессов. Возможно, ты дожидался удобного случая, чтобы предоставить мне свои воспоминания, в надежде на то, что я осознаю недостатки своего характера и резко повзрослею. А может, ты рассчитывал обеспечить меня дополнительным стимулом для обучения, наглядно продемонстрировав уровень, к которому нужно стремиться… Больше ничего в голову не приходит.

— Молодец! — довольно улыбнулся Альбус… или Сергей? Нет, воспоминания наглядно показывали, что разделять эти личности глупо. — Ведь можешь, когда хочешь! Держи вкусняшку!

Отец протянул мне шоколадный батончик. Мой любимый! Рот сразу наполнился слюной, а память подсунула фрагмент просмотренных воспоминаний, объясняющих причину этой награды. Выработка рефлекса, значит? Ладно, я не против! Тем более, мне действительно нужно учиться анализировать последствия, прежде чем очертя голову кидаться в очередную авантюру… Черт, неужели чужие воспоминания настолько сильно на меня подействовали, что во мне внезапно проснулась рассудительность? Потрясающе! Правду говорят волшебники, отец действительно гений!

— Мама в курсе? — уточнил я, взяв шоколадку.

— Разумеется, нет. Надеюсь, ты понимаешь, почему.

Судя по беглому взгляду, брошенному папой в сторону своего фамильяра, Фоуксу он тоже ничего не рассказывал. В принципе, это логично. Отношения с мамой были основаны на ее чувствах к старому директору, и поначалу рассказ о подмене грозил немедленным разрывом, а позже мог привести к утрате доверия к законному супругу. 'Так ты все это время мне врал? И получается, я вышла замуж за лжеца, которого едва знала?' — папу ожидала примерно такая реакция. Пернатому же рассказывать о случившемся было бесполезно. Несмотря на сообразительность, феникс все равно бы не поверил в то, что он не смог ощутить гибель старого друга, заботившегося о нем десятилетиями, а лавры выдумщика-фантазера отцу были не очень-то и нужны.

— А ты правда планируешь сделать меня министром магии? — спросил я, разрывая пеструю обертку, поскольку слезы Фоукса пробудили зверский аппетит.

— Министром? — иронично переспросил папа. — Кого? Ленивого лоботряса, пренебрегающего учебой ради развлечений, не способного обуздать эмоции и распознать простейшие приемы нейро-лингвистического программирования? Да тебя же на второй день сожрут оппозиционеры!

Я усмехнулся и с набитым ртом парировал:

— Какие оппозиционеры? Вы с дядей Люциусом их давным-давно повывели, как вшей. Или ты имеешь в виду Огдена с его шайкой? Но я еще помню твои слова насчет 'карманных врагов', задачей которых является держать тебя в тонусе и служить в качестве успокоительного для обывателей, недовольных тем фактом, что власть в стране сосредоточена в одних руках… И учебой я вовсе не пренебрегаю!