Максим Далин: Слуги Зла

Бойцы расселись вокруг, ухмыляясь, обозначая спокойное знание, что слабость в смерти - не позор, а обычный порядок вещей. Хорек ткнул Вьюгу кулаком в колено, надеясь, что удар не отдастся в ране - показывая, что все идет по-старому. Шпилька лизнула умирающего в щеку.

- Не дергайся, - сказал Клык. - Все путем. Мы тебя закопаем. Но потом, а пока, глядишь, и обойдется, - и принюхался к ранам друга, все-таки надеясь на лучшее вопреки очевидности.

Запах не обрадовал, но Клык начал демонстративно откручивать крышку банки. Вьюга ухмыльнулся дрожащими губами:

- Дураки. Когда подохну, мое мясо мне больше не понадобится. Стрелы - Клыку, меч - Красавчику, нож - Хорьку, арбалет - Шпильке... что еще... башмаки - Пауку, а ремень пусть Мелкий возьмет. Больше, вроде бы, ничего нет. А мясо ваше общее, - закончил Вьюга.

Команда переглянулась. Все глаза блестели лихорадочным голодным блеском, все скулы обтянуло натуго, но никто даже рта не раскрыл, только Хорек отрицательно мотнул головой. Здесь, в сравнительно безопасном месте, можно избежать крайних мер - или попытаться избежать, если выйдет.

- Может, оленя убьем, - шепнул Красавчик. - Здесь есть, где его закопать.

Клык кивнул.

- Ясно. Все. Закопаем, без вопросов. Глубоко, чтоб медведи не разрыли. Никаких костров, честно сгниешь и будешь земля. И когда-нибудь потом возродишься из земли, как все.

Вьюга успокоенно вздохнул.

- Глупо... но хорошо... - пробормотал он, закрывая глаза. - Ну, все. Я устал... Ну отойди... да отойдите вы... пустите ее ...

Невозможно и жестоко было глазеть дальше. Вьюга не смог сам спрятать свою агонию от глаз товарищей - надо же помочь ему хоть в этом...

Бойцы отошли и расселись у кострища, спинами к Вьюге, инстинктивно прижимаясь друг к другу. Почти любые слова в такие минуты - вранье. Прикосновения гораздо честнее - и прикосновения говорили очень ясно: мы остаемся, а он уходит.

Клык судорожно вздохнул, сжав кулаки. Красавчик тронул его за плечо:

- Сейчас кончится - и все, больше болеть не будет.

Клык ответил одним движением губ: "Долго".

- Помочь ему? - тихо спросил Паук, на треть вытащив из ножен кинжал.

- Он сам хотел, - сказал Клык. - Он ее уже чует. Сильный... Ах ты, будь оно все неладно!

Но они сидели еще очень долго, не шевелясь, окаменев лицами, пока хриплое дыхание сзади не захлебнулось и не оборвалось...

Солнце уже поднялось высоко и просвечивало сквозь серую муть туч тусклым белесым кругом, когда Клык, Хорек и Паук закончили копать могилу на горном склоне. Ножи безупречной темной стали резали влажные и упругие пласты земли, переплетенные корнями, легко, как свежий хлеб. Камни вытаскивали руками. Остановились лишь, когда лезвия наткнулись на сплошную скалу - яма получилась в две трети орочьего роста.

- Здорово вышло, - сказал Хорек, вытирая пот с лица и садясь на краю могилы. - Господину Боя впору.

- Ага, - отозвался Клык. - Повезло. Хуже нет, если сожгут - а люди, гады, обычно так и делают с трупами, им фиолетово: свои, чужие...

- Ну, какая разница... все равно в итоге будешь земля...

- Да уж, итог... Все равно, что с Барлогом пообниматься... Очень приятно, когда чужие пялятся на твои горелые кости. Нет уж, спасибо за такую любезность. Пусть мое мясо лучше бойцы бы съели, чем вот так, как полено в костер... хоть не без пользы...

Паук обтер лезвие ножа и бережно вложил его в ножны. Потом вытянул вперед ладони, растопырил пальцы и удивленно на них посмотрел:

- Клык, гляди... у меня руки трясутся. Как у человека с перепою, смешно... - и вид у него при этом был совершенно растерянный.

- Это с голоду, - сказал Клык. - Всего ничего копали, а вспотели - это тоже с голоду. Такое я уже видел. День холодный, а жарко. Это бывает. Когда что-нибудь сожрешь, будет легче, увидишь... Пойдемте, Вьюгу заберем.

С мертвым остались только Шпилька и Мелкий. Они сняли с Вьюги снаряжение, завещанное бойцам, и перевернули тело на живот - было решительно нечем прикрыть его лицо от случайных взглядов. Теперь Шпилька собирала у входа в пещеру прутики и щепки, еще влажные от прошедшего дождя, а Мелкий снова сидел, скрутившись в узел и зажимая плечо.

Клык про себя ругнул судьбу, а вслух спросил:

- А остальные где?

- Пошли жратву поискать, - сказала Шпилька. - Красавчик - вверх по склону, а Пырей с Крысой - вниз. Туда, в лес.

- Хорошее дело...

Подняли отяжелевшее тело, дотащили до могилы, опустили на дно ямы так осторожно, как сумели. Засыпали землей и кусками дерна. Отметили холмик серым продолговатым камнем - и присели отдохнуть от этой непосильной работы.