Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых (СИ)

- Ну что, начнем? - спросил один, посмотрев вслед уходящему.

Все как по команде подняли головы к небу, взглянув на стоявшее в зените солнце.

- Давай, а то до темноты не успеем разыграть. Сами знаете, что пока всех соберешь, пока то, пока это - можно и до вечера дотянуть. - согласился Аркадий, еще крепкий, плечистый, но уже изрядно обрюзгший мужчина с заметно выпиравшим пивным брюшком. Длинные, упрятанные под разрисованную бандану волосы и окладистая борода делали его похожим не на преуспевающего бизнесмена, совладельца солидной и уважаемой в городе фирмы, а на байкера - большого любителя мотоциклов, крепких спиртных напитков и полногрудых длинноногих девиц.

Остальные переглянувшись, вынуждены были с ним согласиться.

- Так, что, Серега, Леха, давайте сейчас к своим, - продолжал он, - и выходите из лагеря. Я - тоже. Влад с Сашкой здесь останутся - лагерь оборонять будут.

- Не передумает? - кивком указал на мелькавшее среди палаток яркое пятно плаща Алексей - приземистый мужичок в помятой и поцарапанной кирасе.

- Не должен, - откликнулся рослый Влад, опираясь на укороченный бердыш. Рядом с низеньким темноволосым Алексеем он смотрелся настоящим белокурым великаном, возвышаясь над тем на две головы. - Не первый раз уже пересекаемся.

- И чего взбрыкивает? - прогудел мускулистый бритоголовый крепыш в кожаной безрукавке, одетой на голое тело.

Он заложил за спину мощные руки и упруго качнулся несколько раз ногами, перекатываясь с носка на пятку. Тяжелая нижняя челюсть, кажется способная поспорить своей массивностью с ковшом экскаватора, методично двигалась, перетирая жевательную резинку. На широком, украшенном заклепками поясе покачивалась в такт движениям тела тяжелая стальная гирька кистеня.

- Он терпеть не может, когда вспоминают сражение при Каннах. - рассмеялся Влад. - Как же! Самое известное поражение его любимых римских войск. Ему это как серпом по одному месту...

- Чего?

- Как серпом по яйцам. Так понятней?

Усмехнувшийся Алексей добавил:

- Уникальную операцию и без всякого наркоза провел бультерьер Кузя и теперь у него не хозяин, а хозяйка.

Все весело расхохотались. Громко и бесшабашно. Так, как всегда смеются здоровые, полные сил мужчины, словно сбросившие на отдыхе с плеч не только груз повседневных забот, но и прожитые года, снова вернувшись в юношескую пору, когда для смеха не надо было искать особых причин, а самая немудрящая шутка, способна была вызывать шквал эмоций.

- Ладно, - заявил распоряжавшийся, вытирая слезы с раскрасневшегося лица, - Разбегаемся.

Александр, придерживая левой рукой ножны короткого гладуса - классического пехотного меча римского образца, взбежал на небольшой пригорок, отделенный от остального лагеря неким подобием частокола. Возле пустого воротного проема в землю был воткнут шест с деревянным, покрытым слоем лака для сбережения от сырости, навершием, искусно вырезанным резчиком в виде орла с гордо распростертыми крыльями. В центре укрепления вокруг выложенного камнями костра на деревянных лавочках, сделанных из прибитых, поверх вкопанных в землю неошкуренных столбиков, досок, сидело человек тридцать, молодых и не очень, мужчин и три девушки. Неподалеку стоял прикрытый крышкой котелок, распространявший аппетитные ароматы. Кто-то был пока без доспехов, кто-то уже надел кольчугу или, сделанную в меру своего умения либо финансовых возможностей, лорику. Завидев приближавшегося Александра, замолчали и вопросительно на него посмотрели. Кто-то не выдержав спросил:

- Ну, что порешали, трибун?* [*Трибун (лат. tribunus) - в данном случае имеется ввиду военный трибун. Как правило эту должность занимали молодые люди из уважаемых патрицианских родов впервые поступившие на военную службу и желавщие накопить административный опыт и сделать себе имя перед уходом на гражданскую службу или в политику, но были и исключения желающие прочно связать свою судьбу с армией. По усмотрению легата могли командовать отдельной частью легиона. (Прим. авт.)]

- Лагерь обороняем, - отмахнулся Александр и жалобно взмолился, усаживаясь и придвигая к себе котелок, - Ребята, давайте все вопросы потом, а?! Подождите хоть пять минут, а то у сейчас слюной захлебнусь.

Последние слова прозвучали невнятно. Сашка уже вовсю орудовал ложкой, жадно поглощая сваренную с тушенкой гречку. Подъев, он умиротворенно вздохнул и, прихлебывая из кружки горячий крепкий чай, укорил присутствующих тем, что они и без него могли все прекрасно разузнать, если бы побродили по лагерю. В ответ остальные дружно засыпали его уверениями, что он прекрасный командир, что они ему во всем доверяют, что в лагере от них только вреда больше, а те кто ушел в туда до сих пор еще не вернулись, так, что кроме него их больше некому просветить и, вообще, у них столько дел, столько дел... - тут следовал тяжелый, на редкость единодушный и настолько проникновенный вздох сожаления, что расчувствовался бы даже камень - доспехи, например поправить или клинки почистить и прочие возражения в том же духе. Так и не отвертевшись, Александр принялся отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.