Тимофей Печёрин - Замок одержимого

И демон рассказывал историю за историей. Про короля, который сел на престол, а прежде отравил зажившегося на свете отца. Про бездарного полководца, высокого положения достигшего через интриги и лесть — и положившего уйму воинов в каком-то бою. Про дворцового казначея, ставшего дворцовым казнокрадом. Про двух братьев-баронов, пошедших войной один на другого. Про обворожительную графиню, наставившую мужу рога, причем с его давним врагом. И все в таком духе.

Откуда «невидимый друг» столько знал, в том числе о разных людях — от простых до знатных, человек вопросом не задавался. Принимал как такую же чудесную, но все же данность, как возможность общаться с кем-то невидимым и бестелесным. И уж тем более человек не сомневался в правдивости рассказов так называемого «покровителя».

Он перестал молиться и посещать церковь. А на окружающих людей все чаще смотрел как на тех, кого можно и нужно использовать, коль они и сами хотят использовать его. Смотрел глазами демона, незримо подселившегося по соседству с душой человека. И теперь потихоньку пожиравшего ее.

И вот в одну ничем не примечательную вроде ночь Скаруксу удалось-таки подчинить себе не только душу, но и тело. Человек спал и не ведал, что тело его ненадолго поднялось с постели. И сделало несколько шагов по спальне, движимое волей демона.

Примерно с той-то поры тело это начало источать Скверну. Совсем-совсем чуточку… поначалу. Окружающие ее почти не замечали. Просто предчувствовали смутно что-то неладное и потому старались не подходить к человеку слишком близко.

А животные так и вовсе относились к нему с открытой враждебностью. Те же собаки приходили в безумную ярость и просто захлебывались лаем, едва приметив человека. Уже тогда.

И теперь вопрос. Мог ли Скарукс просто тихо обживаться в захваченном теле, не трогая окружающий его мир и не отравляя Скверной? Ответ очевиден: не мог. Ибо так уж был устроен.

Это в замковом дворе присутствия Скверны почти не ощущалось. Но едва пятеро незваных гостей переступили порог донжона, как ее сгустки стали попадаться чуть ли не через каждый десяток шагов.

Выглядела Скверна здесь иначе, чем снаружи — в окрестностях замка. Ведь вместо земли в помещениях донжона был каменный пол, иногда еще прикрытый коврами. И на полу этом лепились то тут, то там, набухая как почки на деревьях и вяло шевелясь, будто живые существа, то комья некой темной и бесформенной массы, то целые ее бугры, высотой примерно по колено взрослому человеку.

От комьев и бугров исходил мерзкий запах, напоминающий дух разлагающихся трупов… или гниющих отбросов… или разлагающегося на солнце дерьма — целой кучи. Смотреть на них было тоже крайне неприятно. А еще небезопасно. Несмотря даже на амулеты мастера Бренна. Стоило кому-то из пятерых человек хотя бы на миг задержать взгляд на сгустке Скверны, как в ушах начинали звучать едва различимые, но назойливые шепотки, голова кружилась, а взор затуманивался.

Один раз Равенна не выдержала. Очередной сгусток — величиною чуть ли не с бочку — она в ярости испепелила молнией. Хотя и понимала, что напрасно: уже миг спустя почти на том же самом месте начал набухать новый сгусток. Хоть и маленький поначалу, но растущий прямо-таки как на дрожжах.

«Источник, — шептала волшебница, удаляясь от этого растущего сгустка, — нужно найти источник… только так… иначе не справиться».

С каждым новым шагом защитные амулеты все больше нагревались. Той же Равенне вскоре пришлось достать свой из-за пазухи. Подержав амулет в руке несколько мгновений, волшебница догадалась привязать его к поясу.

Освальд тоже чувствовал все возрастающее тепло в сапоге. Но покамест терпел. Был в состоянии терпеть. Не спешил перекладывать амулет, дабы держать его подальше от собственной кожи, и капитан Римас.

Зато это свойство амулетов — нагреваться от близости Скверны — облегчило сэру Андерсу и его спутникам поиск источника. Ведь чем ближе они находились к источнику, тем сильнее было присутствие Скверны.

Спускаясь в подземелье под донжоном, да преодолевая темные ветвистые коридоры со сводчатыми потолками, пятерым живым — наверное, последним живым людям в замке Веллесхайм — вообще приходилось пробивать себе дорогу. Потому что сгустки Скверны встречались там повсюду. Не только на полу, но и на стенах, под потолком. Иные оказывались столь велики, что целиком перегораживали проход. И тогда в ход шла волшба Равенны или огонь факела.