Тимофей Печёрин - Замок одержимого

— Время для чего? — поинтересовался сэр Андерс. Как показалось волшебнице — с ноткой недоверия.

— Для того чтобы уничтожить источник, разумеется, — отвечала она, — а прежде принять меры предосторожности, о которых обмолвился Освальд. Ведь до замка мы хоть и дойдем без хлопот. Но внутри Скверна будет сильнее всего. И как бы не попасть под ее власть.

— Ты это у нас спрашиваешь? — хмыкнул капитан Римас, — ты, волшебница?

— Увы, здесь моих знаний не хватает. Пока не хватает, — Равенна развела руками, — так что придется, похоже, советоваться с мастером Бренном.

— Давно пора, — сказал Освальд чуть ли не с облегчением в голосе.

Колдунья же тем временем уже извлекла из дорожной сумки голубоватый граненый камень, на котором были высечены руны. Положила его на столешницу из грубых, необструганных досок.

— Ножа ни у кого не будет? — спросила Равенна, обращаясь сразу ко всем соседям по столу.

— Пожалуйста, — Освальд извлек из сапога маленький тонкий ножик размером чуть больше указательного пальца и с улыбкой протянул волшебнице, — для тебя — что угодно.

И бровью не поведя в ответ на последнюю фразу, Равенна взяла ножик и осторожно, но ощутимо ткнула его острием в подушечку большого пальца на левой руке. Перевернула кисть… с пальца сорвалась капелька крови и упала на украшенный рунами камень. Чтобы миг спустя бесследно исчезнуть на его голубоватой поверхности. Словно капля простой воды испарилась на солнце. Или, скорее, камень проглотил эту кровь. Втянул в себя.

Втянул в себя — и осветился изнутри белым холодным светом. А еще ярче засияли руны: они просто-таки излучали из себя свет. Лучи, исходившие из них, прорезали воздух над столом… затем скрестились — и сложились в картинку. Картинку прямо в воздухе: призрачное изображение знакомого лица. Борода, морщины, высокий лоб.

— Приветствую, дитя, — сказало лицо мастера Бренна голосом, прозвучавшим несколько безжизненно, но в целом узнаваемо, — я смотрю, мой подарок оказался тебе не бесполезен. Рад… очень рад, коли так.

— Жаль, только что повод не слишком радостный, — молвила на это Равенна, — похоже, наша миссия здесь осложняется. С нежитью мы сладили… вроде. Пока. Хоть и сложно было. Но нежить тоже не просто так поднялась. Оказалось, что замок захвачен Скверной. И там же… я почти уверена, находится ее источник. Если мы сегодня не уничтожим его, все повторится.

— Ясно, — лицо Бренна кивнуло, а приветливое выражение сменилось задумчивым, — да, пожалуй, Скверна — худшее, с чем вы могли столкнуться. И тело отравляет, и разрушает душу.

— О, это мы и без вас знаем, Де…мастер, — подал голос Освальд, — на собственной шкуре убедились. Вот нам бы защиту какую-нибудь от этой Скверны. Чтобы ни отравить не смогла, ни разрушить.

— Сложный вопрос, — мастер Бренн зачем-то погладил бороду, — есть у меня амулеты, от Скверны защищающие. Но не до конца, чтобы вы знали. Это как с доспехами: вроде крепкие, железные, а стрелы врага все равно цели находят. Если этот враг достаточно меткий. И уж тем более не спасают доспехи от валуна, с большой высоты на голову сброшенного. То есть, даже с амулетами вы будете в опасности, если пойдете к источнику Скверны… считаю должным предупредить вас об этом.

— Давайте, что есть, — вздохнула Равенна, — лучше что-то, чем совсем без защиты.

Но вот сэр Андерс, похоже, на сей счет имел другое мнение.

— Амулеты, вы говорите, — молвил он с недоверием, — побрякушки языческие? Предлагаете мне нацепить это на себя? Всевышнего предать?

— Ой, сэр рыцарь, — Освальд поморщился, будто от зубной боли или как если бы съел что-то пересоленое, — как же вы утомительны, вот чес-слово. Может, не надо уже Всевышнего всуе поминать да про веру талдычить? В конце концов, пьянство, за которым я вас застукал в нашу встречу — тоже грех… вроде бы.

Андерс фон Веллесхайм на это нахмурился, но промолчал. Не знал, чем крыть последний довод. Вообще не ожидал удара с этой стороны, по чести сказать.

Тогда как Освальд поспешил закрепить успех:

— И кстати! Зелье-то вы для защиты от заразы, мертвяками разносимой, выпили, не поморщились. А вдруг оно… из кр-рови младе-е-енцев сде-е-елано.

Последние слова он произнес, не только растягивая, но и нарочно нагоняя жути в голос. Ни дать ни взять фигляр, исполняющий роль «злодея» в ярморочных постановках.

А сэр Андерс даже опешил, услышав такое предположение. На миг Освальду даже показалось, что благородного рыцаря сейчас вырвет — прямо на стол.