Алексей Свиридов - Крутой герой

Андреа с трудом посмотрел вбок — для этого пришлось до предела, до боли скосить глаза — и увидел, что в облике Ла-Вай-Ли (единственной из спутниц, доступной его взгляду) тоже начали происходить изменения. Распрямились складки на половинке скатерти, прикрывающей её ноги, исчезла тонкая вышивка, зато стала грубее фактура. Кожа девушки стала слишком ровной и слишком гладкой, словно у фарфоровой куклы, симпатичные карие глаза превратились в страшноватые коричневые шарики с ровным, безжизненным кружочком зрачка… На глазах Андреа многосложные, плавные линии человеческого лица и тела упрощались и огрублялись, переходя в несложные комбинации простейших фигур и поверхностей, а в некоторых местах вообще превращаясь в мозаику из равномерно окрашенных плоских кусочков. Хотя солнце с небо исчезло, тени на поверхностей стали очень чёткими, и лежали с геометрической правильностью.

Он глянул на свои руки.

«Это действительно мои руки? А эти цилиндрические обрубочки, немного утончающиеся к концам, это у меня такие пальцы теперь? Меня что, превращают в робота, собранного из набора каких-то деталей? Но я же продолжаю думать… Я же ничего такого страшного не ощущаю, мне просто двигаться трудно. Ой, а это что?»

Андреа снова поверг пытке свои глаза, опустив их донельзя вниз. Он уже сидел не в кресле джипа, а в седле большого, могучего коня, закованного в броню. И сам он тоже был теперь в доспехах, а под рукой, упёртой в пояс, неведомо откуда возник сверкающий меч.

Единственным, что осталось неизменным в пейзаже, была сама Юлька, продолжающая двигать «мышкой», время от времени нажимающая на её кнопки, или быстро что-то одной рукой набирающая на клавиатуре.

Её губы шевелились, а лицо было вдохновенным — казалось, что она сама творит весь этот насквозь искусственный и однообразный мир, а не низводит до его состояния настоящий, живой.

Тем временем из-за бугорка появилась странная процессия. Вытянувшись цепочкой мимо Юльки прошли, механически переставляя ноги, пять штук гоблинов — ниже среднего роста, в красных набедренных повязках, клыкастые, длиннорукие и коротконогие. Один тащил в руках вязанку дров, другой нес на спине большой мешок, двое следующих были нагружены бараньими тушами (о том, что это белое и бесформенное нечто именно бараны, можно было догадаться разве что по торчащим в стороны загнутым рогам) и наконец последний двигался, неся на плече большой окровавленный топор.

Юлька на них внимания не обратила, и процессия протопала мимо, а навстречу ей из-за другого бугорка появился ещё один гоблин, но другой породы — во-первых у него был другой нос и другой разрез глаз, а для большей понятливости его повязка была тёмно-синей. Этот гоблин был вооружен мечом, которые при виде каравана тотчас поднял, и ни на йоту не прибавив скорости движений, пошёл к носильщикам наперерез.

Те продолжали движение, словно не замечая приближающегося, и тот, беспрепятственно подойдя к переднему, начал методично рубить его мечом.

— Пионеры наших бьют! — неожиданно громко сообщил дровосек, остановился, подумал, потом пошёл куда-то в сторону. Тот, который в синем пристроился рядом и, двигаясь с той же скоростью продолжал методично бить свою жертву, не замечая, как сзади к нему подходит охранник каравана.

Дровосек наткнулся на пригорок, и остановился, без всяких эмоций принимая на себя новые и новые удары. Точно так же равнодушно отнёсся мечемашец к ударам топора охранника, и упал наземь с сообщением «Ой, ребята, помираю!» лишь на секунду позже дровосека, которого все же успел перед смертью зарубить. Два тела остались лежать в одинаковых по форме и цвету лужах крови, а охранник, закинув на плечо топор (красные и бурые пятна на нём остались те же, что и до схватки), размеренно двинулся туда же, куда скрылись остальные носильщики.

Возможности двигаться по-прежнему не было, а то Андреа бы брезгливо передёрнул плечами — бойня произвела на него отталкивающее впечатление, в основном равнодушием участников к чужой и своим жизням и заторможенностью и однообразностью ударов, словно оба гоблина занимались нудной шинковкой капусты.

А вот Юлька на происходящее внимания не обратила вообще. Занятая своими делами, она даже на вопль носильщика не повернулась, продолжая бить пальцами по клавишам. Но потом она взяла "мышкую, и всё же подняла глаза, причём подняла их прямо на Андреа.

Рука её двинулась, щелкнула кнопка. Он с удивлением увидел замерцавший вокруг себя овал. Потом рука с «мышкой» чуть двинулась вперёд, и Андреа ощутил приказ… Даже не приказ. Он ощутил, как что-то, направляющее свои команды непосредственно в нервную систему, минуя мозг, заставило его руку подняться, натянуть поводья, а потом чуть-чуть сжать пятками бока коня. Тот проснулся от спячки — до сих пор он стоял неподвижно, как изваяние, — и продвинулся вперёд на несколько шагов, а потом встал так же неподвижно. Андреа с удивлением услышал свой собственный голос, молодцевато сообщающий: «Всё в порядке». Ощущение чужой воли, управляющей телом пропало, а вернулась скованность.