Михаил Боровых - Солнце и сталь (СИ)

- Мечтаешь о плети? - спросила она, запуская ногти в его спину.

Конрад застонал, и вошел в нее грубее и глубже.

Как это хорошо - быть живым.

Им всегда было о чем говорить. Их разделяла целая пропасть, они были из разных миров.

Эсме жадно впитывала мрачные, кровавые истории о погруженном в дожди и туман пограничном крае, где возмужал Конрад.

Сама она бесконечно могла говорить о родной Зихии, о ее горах, что достают до неба, о густых лесах, в которых живут свирепые вепри, на которых Эсме так любила охотиться. О мраморных городах, зажатых на узкой прибрежной полосе между теплым благодатным морем и твердынями гор. Эсме выросла там, в диких скачках по нагорьям, в переходах по узким тропинкам над бездной, в стране, которая с ее слов напоминала рай.

Конраду казалось, что он видел сочные горные луга, казалось, будто он уже стоял под крышей мира.

- Я уже люблю твою страну, ведь оттуда ты.

- О, я не единственное, на что стоит посмотреть в Зихии.

И все же и сейчас их будущее было не безоблачным.

- Хайдар легко отдаст меня, Конрад. Но он не захочет отдавать тебе Зихию. А я это ключ к Зихии.

- Что же нам делать? Я Сын Солнца, хоть и не самый лучший, а ты принцесса Ирама. Как обойти это?

- Если будет нужно, я оставлю Зихию что бы быть с тобой. А ты? Ты можешь снять солярий, что бы стать моим мужем?

- Ты хочешь, что бы я прошел сквозь Пламя?

- Я не слишком религиозна. Пламя нам принесли имадийские ваджи, которые шли за имадийскими лучниками. Мы зихи, поклонялись небу и грому в храмах, что до сих пор сохранились высоко в горах. Но Зихия принадлежит сейчас Порогу Счастья. Мне все равно, какому богу будет молиться мой муж. Зихам все равно, если мой муж будет солнцепоклонникам, когда рядом нет ваджи, они все так же приносят хлеб, вино и фрукты на горные вершины.

- Но не все равно Порогу Счастья. - закончил за нее Конрад.

- Да. - Эсме провела рукой по его груди, зацепив ногтем цепь солярного амулета. - Ты сможешь снять это для меня?

- До Пустоши, наверное, смог бы. Но после... нет, это мое. Мою веру не принесли не копьях чужестранцы. Я сам склонил колени перед солнечным диском. Я могу перестать быть Сыном Солнца, все будут этому только рады. Но не проси меня пройти сквозь Пламя!

Вопреки его ожиданиями, Эсме не вскинулась, как ужаленная оводом лошадь.

- Мне больно это слышать. Но это ты. Если бы ты ответил иначе, ты не был бы моим железным рыцарем.

- Обойдемся без свадьбы. Люди поймут, а боги простят. Я не могу снять солнечный диск, а зихом я быть смогу.

- О, из тебя выйдет отличный зих! Как только перестанешь валиться с лошади, как куль с мукой...

- Нет, мне положительно нужна плеть! - Конрад сопроводил свои слова звонким шлепком.

- Как куль с мукой! - упрямо повторила Эсме, выгибая спину.

И все же настал день, когда они, скрепя сердце, предстали перед Хайдаром.

Король долго смотрел на коленопреклоненных влюбленных.

И ворчливым тоном, лишенным всяких привычных оборотов высокой речи сказал, наконец.

- Верховный я ваджи или нет? Стоило вам так долго страдать? Сам поженю вас, тебе, Даннаец не придется менять свою веру, но ты присягнешь мне как мой вассал. Только не заводите слишком много детей, а то в старости будете заниматься улаживанием склок между ними, а не охотится утром с соколом и читать по вечерам Откровение, как подобает человеку, чье лето жизни миновало! Идите, и пусть Пламя освещает ваш путь.

Конрад написал Бодуэну письмо, в котором просил снять с него звание и писал, что хочет уйти из Ордена. Этой новости странным образом не обрадовался даже Гвидо, который прежде ни о чем другом и не мечтал. Вообще последнее время де Лион был, как никогда мрачен и задумчив. Он получал много писем, которые читал, иногда не показывая никому, а иногда только Хлоду, и сжигал их сразу же после прочтения.

С юга вернулся Батахир. С востока прибыл Ильдерим.

Страна залечивала раны. Ужасы нашествия были еще свежи в памяти, но поля засевались, сады плодоносили, разрушенные строения возводились заново. При дворе активно обсуждали будущее восстановление и укрепление Львиного Сердца, возведение по южной границе новой крепостной линии, переселение туда самых воинственных и диких кочевых племен с Севера.

Так же было объявлено о грядущей свадьбе принцессы Эсме и чужестранца Конрада-Кахрамана.

Змеиное гнездо.

Принц Батахир, коренастый черноволосый мужчина лет тридцати, со смуглым скуластым лицом и заплетенными в косы длинными волосами, в окружении своих верных телохранителей, набранных им среди воинов степных кланов, шел через улицы Сияющего Ирама. Жажда развлечений завела Батахира в самый грязный и опасный уголок города. Принадлежавшие некогда клану ремесленников-пелеров, дома эти опустели после того, как пелеров изгнали из города. Потом в них время от времени расквартировывали степняков, но с годами квартал все больше приходил в упадок и наконец превратился в прибежище всякого отребья. Тут всегда можно было напиться запрещенного вина, найти шлюху любого пола, покурить кальян с черным зельем, привозимым из Пустоши, купить многие вещи, о существовании которых добропорядочному горожанину не стоило даже знать.