Арт Богданов - Последний храм. Игры тандемов

У меня в интерфейсе зазвенели обезумевшие колокола и судя по всему у Дрейка тоже. В сообщениях сообщалось о выполнении всех интерактивных квестов, о разделении награды с другими игроками, о штрафе за участие в квесте неписей, о наградах за всякие движения и прочее-прочее, что в данный момент читать было просто некогда. Отдельной простыней шли сообщения о получении нового уровня. В итоге, я прямо на глазах офигевших игроков, с семьдесят пятого поднялся до девяносто четвёртого уровня. Дрейк же с десятки стал резко сорок седьмым. Расправил плечики и даже приосанился немного.

- Эй! Шерстяной комок, ты пока не уходи далеко! Сейчас я разомнусь по-быстрому. Подросту до твоего уровня за счёт разных фокусов и мы с тобой обсудим команды, которые ты будешь выполнять.

Чингачгук снова завис, как и его друг. Такой резкий скачок в уровнях на твоих глазах, кого хочешь выбьет из колеи.

И снова поворот судьбы. Чуть в стороне открылся портал, несмотря на то, что эту зону должны были плотно блокировать. А значит те, кто пришли в гости, куда сильнее, чем те, кто занимается безопасностью окружающего пространства. И вывалились из портала Еремей и Святозар. Да уж, тусовка намечается весёлая! Оба гостя тут же оценили масштабность мероприятия и включили режим «All inclusive». Еремей, со скоростью репера под экстези, начал начитывать заклинания бафов, а паладин достал свой меч и врубил внушительный «щит веры». Очень даже солидный щит. Да и меч его мне сразу не понравился. С виду нубский тесак, созданный по пьяни криворуким школьником, но вот окутавшее его свечение напрягало. Любое движение в воздухе оставляло след из искристых снежинок, что затухали далеко не сразу. С этим мечом и белым сиянием, вырывающимся из его глаз в прорези римского шлема, этот паладин мне нравился намного меньше, чем Чингачгук. Я в нем тут же почувствовал армейскую выправку. Черт! Это начинает походить на какие-то армейские учения. И школьникам тут совсем не место.

В подтверждение моих мыслей, пал ринулся в атаку и в пару ударов срубил самого опасного, по его мнению, противника для своего сапорта. Хитрую Песнь.

Я не фанат насилия над женщинами, но тут не мог не порадоваться. Женщина, что отправляет на смерть другую, ради мужика, не может вызывать симпатий. Особенно, если она на твоих глазах расстреливает конкурентку из лука.

- Да что за фигня тут творится? - Взрыкнул Змей и, обернувшись волком, ринулся на Святозара. Мощное тело волка снесло паладина и протянуло по земле, оставляя внушительную борозду.

- Вешай метку! - Взревел тот, приняв удар массивного тела на «щит веры» и отмахнувшись мечом.

- Они в куполе возрождения! - Взвыл Еремей. - Как?!

- Оно лишь ослабит силу заклятия! Вешай! - Прохрипел Святозар, которого, как тряпичную куклу, тягал по траве огромный волк. Его соратник попытался помочь вожаку и отлетел на респ от одного удара странного меча. Силен пал. Ох, как силен! А меч его пугает до жути. Вспомнился старый фильм про Индиану Джонса, где святой Грааль был лишь убогой чашей. Такой же аурой обладал его убогий тесак. Чингачгук использовал все что мог, окутываясь, раз за разом, своими абилками, но все равно заметно проседал в здоровье.

Неписи из его стаи слегка отвлеклись на новых противников, и тут же один танк отбыл в страну Вечной Охоты. Теперь они точно покойники.

Еремей рванулся вперёд с перекошенным ненавистью лицом. Вот как верующий в доброе, светлое, вечное, человек может так ненавидеть?! Разве в этом суть христианства?! Где подставить вторую щеку? Где всепрощение? Где заповеди?

Именно потому я не верил в церковь. Как бы они не прятались за благодетелью, они оставались людьми. Обычными людьми. Были среди них те, кто достоин стать новыми святыми, но их деяния терялись на фоне таких вот фанатиков, потому что они были тихими и не заметными. Они были настоящими.

В купол ударил луч света и, раздробившись на несколько более мягких лучей, осел на наших с Дрейком телах. Еремей злорадно усмехнулся, глядя мне прямо в глаза и не увидел то, что испугало меня. Зубастую пасть огромной волчицы. Ее мощное тело снесло клерика, а челюсти сомкнулись на его шее, буквально перекусив ее. Прощальный визг святоши прозвучал музыкой в моем одном рабочем ухе.

В стороне Святозар добивал Чингачгука. Волк истекал кровью, но не отпускал паладина, кромсая его мифриловую броню когтями. Паладин не оставался в долгу и его меч, раз за разом, сносил здоровье волка почти до нуля, но регенерация оборотня работала за десятерых. Через несколько секунд паладин поднялся и, шатаясь, побрёл к нам. Его внимание сосредоточилось на волчице, что царапала купол безопасности. Он уже не видел вампира, заходящего в атаку за его спиной. Из рук Тиуса выросли алые призрачные клинки и, уже подошедший к куполу паладин, упал на колени. В его шею вонзились оба алых клинка вампира-изгоя. Тиус смотрел на меня с не меньшей ненавистью, чем с той яростью, с которой Звенящий Ручеёк царапала купол.