Ника Вереск - Жизнь первая. Вырывая страницы

Она быстро приняла душ, помыла голову, натянула чистые джинсы, белую майку, а поверх накинула любимую толстовку. Сушить волосы времени не было, и Лидия просто заколола влажные пряди заколкой, подняв их повыше. Естественно, все эти приготовления заняли больше десяти минут.

— Вы долго спали, — заметил Джеймс.

— Простите, трудная была ночка, — ответила Лидия, но поймав на себе вопросительный взгляд экономки, тут же добавила: — Давление скакало то вверх, то вниз, я не находила себе места, бродила по дому, пока, наконец, не заснула на диване в гостиной.

Мисс Поннис сочувственно покачала головой. Лидия присела за стол.

— Прошу вас: чай, кофе, яичница с беконом, каша? — спросила домработница.

— Яичницу, кофе, белый хлеб, бекон можно отдельно, — ответила гостья.

— У вас хороший аппетит, — заметил хозяин дома, отпивая чай из белой фарфоровой чашки.

— Да, я только не люблю ранние завтраки, а в остальном — мой аппетит всегда в хорошей форме! — она улыбнулась.

— Я думаю, нужно забрать вашу машину, ни к чему ей стоять у отеля еще несколько дней.

— Вы предлагаете мне остаться здесь?

— Да, безусловно. Мне многое нужно вам объяснить. Через три дня я улетаю в Ванкувер и какое-то время смогу поддерживать с вами связь только по телефону, — пояснил Джеймс.

— Что ж, в Англии я буду предоставлена сама себе еще два с лишним месяца, так что эти несколько дней я с удовольствием проведу здесь.

— Отлично, Роджер привезет машину и поставит ее около дома. А мы с вами совершим небольшую пешую прогулку по окрестностям, как вам такой план?

— Я согласна, — девушка кивнула.

— Ваш кофе, мисс, — экономка поставила перед Лидией маленькую чашку.

— А можно мне штук пять вот точно таких же порций и в большой кружке? — спросила девушка и, повернувшись к хозяину дома, добавила: — Могу я сегодня обойтись без положенного этикета?

— Конечно, — он улыбнулся. — Только сегодня…

Лидия наслаждалась кофе, свежими булочками, ароматом цветов в вазочке на столе, словом всем, что ее сейчас окружало. Ей хотелось раствориться в этой умиротворяющей атмосфере английского завтрака. Джеймс на некоторое время уткнулся в газету, и Лидия позволила себе несколько раз отпиливать кусочек яичницы вилкой. Каким-то образом она знала, что этот статный английский джентльмен соблюдает правила этикета, тем приятнее ей было тайком нарушать эти устоявшиеся традиции, пусть даже только отрезая кусочек яичницы без ножа. Когда она доела, а мисс Поннис засуетилась вокруг, убирая посуду, хозяин первым встал из-за стола:

— Через десять минут в холле, договорились?

— Ок! — Лидия тоже поднялась со своего места.

Она пошла в комнату, быстрым взглядом оценила свое отражение в зеркале и осталась вполне довольна увиденным. Девушка только немного подкрасила ресницы и легким движением нанесла румяна. Ее ботинки вполне подходили для прогулки по окрестностям — кожаные, легкие и удобные. Лидия до конца застегнула молнию на толстовке и спустилась на первый этаж. Джеймс уже ждал ее, он выглядел воодушевленным и полным сил. Его костюм, состоящий из легких брюк, темно-серого кардигана на пуговицах, немного небрежно одетого поверх белой рубашки, дополнялся повязанным на шею светлым шелковым шарфом.

— Вы — просто олицетворение современного джентльмена, — не скрывая своего искреннего восхищения, улыбнулась Лидия. — Теперь я точно знаю, как он должен выглядеть!

Сказочник явно не ожидал такого комплемента.

— Спасибо… — немного растерянно ответил он и с улыбкой добавил: — Мне приятно, что вы видите во мне часть культуры моей страны.

«Почему так, когда женщина не чувствует никакого влечения к мужчине, она может с такой легкостью смутить его или заставить нервничать?» — подумала Лидия.

— Я готова осматривать окрестности! — нарушила она затянувшуюся паузу.

— Да, конечно. После вас, — он вежливо пропустил ее вперед. — Мисс Поннис, мы вернемся около двух.

— Я приготовлю обед к вашему приходу, — отозвалась из гостиной экономка.

— Спасибо, — мужчина закрыл за собой дверь.

Лидия впервые увидела пейзаж перед домом в дневном свете. Возле особняка была разбита большая круглая клумба, усеянная желто-голубыми цветами. Ее опоясывала широкая дорожка, покрытая гравием, которая затем бежала прямо к высоким, кованым воротам, находящимся метрах в пятидесяти от дома. За такой же высокой и изящной оградой, по которой местами с земли поднимался декоративный вьюн, раскинулся переливающийся в лучах солнца изумрудный лес.