Дэвид Дрейк - Слуга Дракона

– Ты хотел стать Королем всех Островов, настоящим королем. Так вот, брат, я могу даровать тебе жизнь и власть! Ты только вслушайся: Гаррик, Король всего Мира! Гаррик Бессмертный!

Трон стоял в нише, обрамленной с трех сторон высокими окнами. Задумка, позволявшая герцогу восседать в сиянии дневного света, в то время как его просители стояли в тени. Изначально в окна были вставлены цветные стекла, но сейчас от них остались лишь направляющие рейки с мутными осколками. Казалось, Пурлио сидит в виноградной беседке после внезапно ударившего мороза.

– Мне не повезло, колдун: я умер до того, как стал королем на твоих условиях, – со смехом ответил Гаррик. – Действительно умер. И единственная вещь, которая еще меня удерживает, – это надежда навсегда убрать тебя отсюда. Прощай, Пурлио!

Юноша прыгнул вперед. Щупальца аммонита обхватили его правую руку и потянули к клюву.

Гаррик толкнул колдуна в бок. К его удивлению, трон от удара развалился на куски. Инкрустация из слоновой кости и золотые накладки отвалились от разбухшей древесины. Пурлио – или, вернее, чудовище, подчинившее себе Пурлио, – принадлежал царству мертвых, что давало юноше возможность достать его. Но какая-то часть колдуна продолжала сохранять связь с миром живых.

Продолжая смеяться, Гаррик высвободился. Эта связь станет причиной гибели Пурлио.

Щупальца Морского Владыки извивались. Илна, наверное, смогла бы понять заклинание, которое они пытались свить, но они действовали только на живых, облеченных плотью. Гаррика они не затрагивали.

Он ставил себе целью победить человека, но человек по имени Пурлио больше не существовал. Юноша сграбастал колдуна за пояс. Любой нормальный человек в ответ попытался бы схватить его за горло или за плечи, но руки не подчинялись Пурлио. Вместо этого он наклонился, стараясь дотянуться щупальцами до лица Гаррика. Тот увернулся, перемещая вес. В деревне, где рос Гаррик, юноши в основном занимались бегом и борьбой, и он преуспел в обоих видах спорта.

В мозгу Гаррика раздался пронзительный визг аммонита – будто кто-то пилил стекло. От этого звука у юноши заломило уши и потемнело в глазах, но, собравшись с силами, он толкнул Пурлио головой на мраморную колонну, возвышавшуюся рядом с троном.

Раковина треснула, полетели осколки марказита, заключенная в нее сердцевина ярко-розового цвета выплеснулась наружу. Хранилище, откуда Морской Владыка черпал ресурсы для физического существования, оказалось разрушенным.

Пурлио упал замертво. От него осталась кучка усохших мышц и хрупких костей. Куски плоти колдуна на глазах расползались, выпадали из одежды.

И тут юноша почувствовал, как некая сила влечет его наверх. Лежавший вокруг него город лишился своих красок. Затем его серые контуры растворились и воскресли в серых очертаниях реального мира.

С последним проблеском интереса к победам и поражениям Гаррик закричал:

– Тебе больше не вернуться в мой мир, Пурлио! А затем темнота поглотила его.

Шарина почувствовала, как голова брата, которая лежала у нее на руках, пошевелилась. Она вознесла молитву Госпоже, чтобы это не оказалось посмертное сокращение мускулов.

– Он приходит в себя! – воскликнула девушка.

– Мастер Криас не солгал, – отозвался Кэшел. – Он сказал, что этот фрукт пригодится мне. Так оно и вышло.

Юноша сидел на корточках, опираясь на посох, немного в стороне от друзей, обступивших постель принца. Шарина всегда смеялась над опасениями Кэшела что-либо случайно задеть и повредить, но тот неукоснительно проявлял осторожность.

Далар стоял в другом конце палатки, как раз напротив Кэшела. В обществе взволнованных людей он один сохранял невозмутимое спокойствие.

Лиэйн держала в руках сливу, которую Кэшел достал из своего дорожного кошеля. Она выжала последние капли в открытый рот Гаррика. Юноша поперхнулся, глазные яблоки под закрытыми веками вздрогнули.

– О Госпожа, – прошептала Лиэйн. Все это время девушка крепилась и не плакала, но сейчас слезы хлынули по ее щекам. – Благодарю за Твою Милость.

Теноктрис откинулась назад, на руки Илны.

– Хотелось бы мне верить в Богов, – сказала старуха. – Так, чтоб тоже могла кого-нибудь поблагодарить. Возможно, ты помолишься и за меня, Лиэйн.

Затем она бросила взгляд на Кэшела.

– Лично я не сомневаюсь в честности твоего друга демона, – продолжала она. – По крайней мере, теперь. Но я не понимаю, почему фрукт сработал только сейчас?