Дэвид Дрейк - Слуга Дракона

– Ого! – вырвалось у одного из делегатов. Его коллеги, кивавшие с мрачными лицами, явно уже слышали подобные разговоры. Мужчина смущенно сел. Еще двое, поднявшиеся, чтобы держать речь, тоже присели. Впервые за этот день делегаты слушали кого-то, кроме самих себя.

– Люди, которые приходят к вам, раньше служили приказчиками в домах северных землевладельцев, – сказала Шарина. – Между прочим, платят им из государственной казны. И они хранят верность государству, на которое работают, а не тому или иному дворянину.

Она замолчала, мечтая о кружке терпкого, темного эля с дубровником, который варил ее отец в своем трактире. Один глоток его охладил бы и прочистил горло.

– Но они же не знают нас! – возразил один из делегатов, тщетно пытаясь придать важность вопросу, который они повторяли на все лады в течение аудиенции.

– Им предстоит познакомиться с вами, – с нажимом повторила Шарина. – Но служить они будут королю. И если вам кажется, что вы страдаете, работая с людьми с севера, подумайте, как благородные северяне чувствуют себя, имея дело со сборщиками, прибывшими из Вэллиса. Представьте себе, сколько раз я слышала: «Вы не можете предлагать лорду Такому-то Растакому платить налоги, как простому крестьянину Западного побережья! »

Делегаты разразились довольным хохотом.

– Правда, что ли? – удивленно выкрикнул кто-то.

– Да, принц Гаррик действительно ожидает, что все высокие лорды станут платить свои налоги, – сказала Шарила. – А мореходы Вэллиса будут платить свои и следить за этим пошлют кого-то из ваших же сыновей или дочерей. Разве не справедливо?

Перекрывая общий одобрительный гул, человек с усами, делившими его лицо на две порозовевшие части, громко подтвердил:

– Ага, вот и племянник мой, Эсмон, один из них, точно! Король платит ему семнадцать «орлов» в месяц. Каждый месяц платит – холодненькими, твердыми монетами!

Во времена недавно минувшего кризиса, когда королева волшебством пыталась заполучить королевство, налоги в отдаленных регионах практически не платились. Нынешнее правительство пошло на то, чтоб оплачивать новых служащих, и тому имелось две причины. Во-первых, заговорщики, которые противостояли королеве, когда король Валенс был слишком слаб, чтобы сделать это самому, являлись людьми состоятельными. Они имели возможность поддерживать новое правительство не только своими жизнями, но и кошельками.

Вторая причина заключалась в том, что перед своим поражением королева накопила огромные богатства. Кое-что оказалось разграбленным, еще больше пропало во время восстания, сделавшего Гаррика наследником короля. Но все же большая часть сохранилась, и лорд Тадай быстро и умело определил сокровища в королевскую казну.

Правда, оставался открытым вопрос: хватит ли Тадаю честности, чтобы в дальнейшем не встать на путь личного обогащения? Но за этим зорко следил канцлер Ройяс. Во всяком случае, Тадай знал о ведущемся за ним наблюдении. Посему старался выполнять обязанности казначея таким образом, чтоб и злейший враг не подкопался.

– И Роан, младший сын Робаса, мельника в Хэлвадейле, он тоже отправился к королю в Вэллис, – подхватил второй делегат. – Остер как шило, но что бы ему делать, останься он в округе? Ты ж мельницу пополам не распилишь! И двумя семьями на доходы с одной мельницы не проживешь…

Воцарилось одобрительное молчание. Госпожа Алатча осторожно поднялась.

– Леди Шарина, вы же сможете засвидетельствовать своему брату лояльность Западного Региона, не правда ли? – осторожно произнесла она. – Я хочу сказать, так уж повелось, что в Вэллисе люди смотрят на нас, как будто мы щетки сапожные. А мы этого не потерпим!

Некоторые представители подхватили крик «Ну нет! » или нечто подобное. Один пустился было рассказывать про некоего землевладельца, который плохо следил за своим забором, но другие немедленно одернули его.

– Тем не менее мы будем стоять за королевство, если королевство стоит за нас! – подытожила Алатча.

Мужчины вокруг нее завопили: «Эйе!» и «Слушайте, слушайте!» – так, что, казалось, от голосов рухнет крыша. Слуги и мелкие чиновники, проходившие вблизи, вытягивали шеи, желая посмотреть, что происходит. Здесь, в Вэллисе, привыкли, что многоголосые крики скорее означают мятеж, нежели воодушевление и ликование.

Шарина про себя вздохнула с облегчением. Наконец-то встреча завершилась. Она успела ощутить некое родство с посланцами, такими же крестьянами, как и она сама. Люди остались довольны, что с ними обошлись честно.