Этьен Моро - Ловец Душ

Земульт, звавшийся в миру Яруном, подступил к своему товарищу, который застыл как истукан, закатив глаза. Однако помощь не понадобилась, с первыми рассветными лучами Виллегер вернулся обратно.

— Ох и прыткие эти ребята, — утратив возвышенную торжественность речи, поведал монах, — свистнули статую Жнеца и растворились в лесах. Ни следа, ни намека. Словно бы сам Проклятый их ведет и оберегает.

— Значит, Сеерхалле существует?

— Существовало, скорее. Раз я сумел его разглядеть, значит Фавнир мертв, пелена спала, а колдовство рассеялось, и навряд ли Жнец допустил это просто так, не разменяв своего адепта на нечто большее.

— Дела, — вздохнув, пригладил Ярун свою огненно-рыжую бороду, — и что же мы теперь будем делать?

— Седлать лошадей и мчаться в Сураву, цель этих парней — Старгород, отправятся они по реке, иначе статую им не уволочь, и перехватить мы их сможем именно там, если поторопимся, — прытко зашагал Виллегер в сторону их ночной стоянки, добавив озабоченно уже на ходу — и не приведи нам Незримый не успеть это сделать.

Затянутый в плотную стеганку темного сукна воин наблюдал за лениво бегущими водами Сирта. Мучительно борясь с одолевавшей его зевотой и поминутно чертыхаясь, ратник ожидал смены, но время тянулось словно густая, вязкая смола. Солнечные лучи уже изрядно нагрели железо широкополой шапели, отчего голова под крепким кожаным капюшоном нещадно прела, заставляя воина поминать недобрым словом весь мир: от требовательного и охочего до зуботычин десятника до старгородского виконта Стерра, который стойко держал оборону в Сураве и из-за которого приходилось торчать на этом несносном посту. Однако появившаяся на горизонте лодка мгновенна сбила с бедолаги всю сонливость, и он приложил руку к козырьку, вглядываясь вдаль на сверкающие отблески волн могучей реки.

Поначалу небольшой ялик, плавно бороздящий водную гладь, не вызвал тревоги, однако сверкнувшие сталью доспехи заставили достать арбалет и, вложив в направляющий паз ясеневый болт, натянуть тетиву.

— Ето хто тама плывет, а? Ну-ка, назови себя, не то стрельну — осипшим от долгого молчания голосом, прокричал воин, прицелившись в сторону ялика.

— Эй, служивый, ты рот-то пошире раскрой, чтоб самострел легко вошел, который я тебе в пасть запихну, дерьмо собачье! — не замедлил раздаться ответ с корабля.

Ратник ошалело уставился на кричащего, пытаясь разглядеть герб, выведенный эмалью на латном доспехе.

— Черт, кого там несет… Оох, плакала моя головушка, — простонал воин, рассмотрев черный утес на кроваво-красном фоне. Этот герб был известен далеко за пределами Эрендальского герцогства благодаря своему бесшабашному владельцу — искусному фехтовальщику, победителю многих турниров и заядлому поединщику Эммульду.

— Простите великодушно, господин! Побегу доложусь, чтоб вас встретили, — прокричал служивый, ходко двинув в сторону палаток своего отряда.

— Ишь как почесал, только пятки сверкают, — усмехнулся Эйнар и похлопал служку по плечу, — давай причаливай там, где этот олух стоял.

Фурмин кивнул и принялся рулить в сторону берега. Не успели они спрыгнуть на песчаную отмель, как увидели богато разодетого эрендальского вельможу, спешащего к ним навстречу в сопровождении десятка хорошо вооруженных солдат.

— Доброго здравия, Ваша милость. Прошу извинить за небольшой проступок моего воина, он лишь неловко нес службу, но не имел намерения оскорбить или, или… — стал водить ладонями в воздухе вельможа, словно пытаясь поймать ускользнувшее от него слово.

— И тебе доброго здоровья, не мучайся, я понял. Накажешь его сам, чтобы впредь головой думал, а не задницей, — видя, как мнется вельможа, не решаясь продолжить разговор, виконт поторопил его, — смотрю, не все сказал, выкладывай, не тяни!

— Его сиятельство, достопочтенный граф Реймир, справлялся причинах вашего отсутствия в рядах атакующего войска и сказал примерно следующее: «Застанете его в таверне упившимся допьяна или в бардаке с гулящими девками, то не будить, не звать, а подпереть дверь покрепче, да спалить нахрен».

Сигмар едва удержал улыбку, глядя на замешательство, граничащее с легким страхом, одолевшее обычно уверенного в себе, больше того, самодовольного Эммульда. Впрочем виконт быстро оправился и бесшабашно махнул рукой:

— Это просто достопочтенный граф не знает, в какой переделке я побывал и с каким врагом довелось сразиться. Но мои друзья подтвердят ему в точности, как оно было на самом деле.