Этьен Моро - Ловец Душ

— Да, а я признаться честно… — на полуслове прервался контрабандист, с легким недоверием оглядывая своего соратника.

— Идемте уже, чего встали как истуканы. Веди давай, отродье! — ухватил Северин за шиворот служку и рывком поставил на ноги.

Тот задрожал, и, часто-часто кивая, потащил их сквозь хитросплетения коридоров усадьбы Фавнира. Даже своими обострившимися чувствами Сигмар не ощущал ни одной живой души поблизости, а потому успокоился и просто следовал за сгорбившимся бородачом. Наконец, все трое выбрались в просторную залу, заставленную объемистыми сундуками, некоторые из которых были окованы железом, тюками с тряпьем, пузатыми бочками и пирамидами сложенных друг на друга мешков.

— Ах, ты ж скотина, погасла — выругался контрабандист на свой потухший факел.

— Все есть, здесь все есть, — тут же услужливо метнулся бородач в сторону входа, где, по всей видимости, были припасены факелы, и ведро со смолой. Споро вымочив головню в тягучей жидкости, он вынул кресало и поджег ее. Затем служка подбежал к Эйнару и, умильно осклабившись, подал ему головню, обнажив свои гнилые, черные зубы.

— Страшен как черт, а молодец все же, будешь так же расторопен, глядишь и живым останешься, — усмехнувшись, похвалил служку контрабандист.

— Буду, буду! Не губите меня, не своей волей служил я проклятому, а токмо страха ради.

— Рот свой захлопни, несет от тебя как от козла, — резко прервал его Сигмар, — отворяй сундуки и возвращай нам оружие и доспехи.

Вынув из-за пазухи связку железных ключей, бородач подбежал к самому дальнему сундуку. Затем, отперев тяжелый амбарный замок, он откинул массивную крышку сундука и почтительно встал чуть поодаль, ожидая дальнейших указаний.

— Ну, вот и наши пожитки, на самом верху лежат, — углядев знакомый сверток, который изрядно натер ему плечи за неблизкий путь от Зеленых холмов, подметил солдат.

Северин подцепил материю и достал сверток наружу, чуть покопавшись, он достал и свой верный меч, сослуживший ему добрую службу.

— Хорошо, что почистил его на привале, иначе совсем бы заржавел, — подумал вскользь Сигмар, разглядывая прямой, обоюдоострый клинок.

Поддавшись нахлынувшему порыву, солдат несколько раз перекинул меч из руки в руку, и с выдохом нанес резкий удар в пустоту перед собой.

— Полно баловаться, еще покажешь мне, чему научился, а пока нацепляй пояс, да подвинься. А ты, как тебя там, держи вот, — сунул головню бородачу Эйнар и полез в сундук.

— Фурмин, господин — буркнул служка, на что контрабандист только сплюнул в ответ.

Порывшись, здоровяк достал свои пожитки и обмундирование, и кинул подле себя тяжелый сверток. Однако на этом он не остановился, и через пару мгновений достал длинный, кавалерийский клинок в богато изукрашенных золотым тиснением кожаных ножнах. Навершие клинка было выполнено в виде головы грифона, отблеск факела причудливо преломлялся в рубиновых глазах птицы, и казалось, будто бы они и сами излучают хищный, красноватый свет.

— Ярранинг, хм, вот уж Эммульд обрадуется, — с почтением оглядев оружие, произнес Эйнар. Но это все позже. Эй, ты, отродье, как, говоришь, нам отсюда выбраться?

— По реке, господин, по реке! Там ялик стоит небольшой, по лесным речушкам фьюить-фьюить, и вот мы уже у Суравы, — снова осклабился Фурмин, показав рукой, как они проскользнут к городу.

— Понятно. А еда у вас тут где спрятана? Страсть как брюхо требует! — похлопав себя по животу, спросил контрабандист.

Вместо ответа, служка суетливо потопал в сторону выхода, захватив с собой еще пару факелов и небольшое ведерко со смолой.

Словом, спустя некоторое время, освобожденные пленники сидели в просторной горнице за широким дубовым столом и жадно уплетали найденные в усадьбы Фавнира припасы. Среди прочих был и тот старик, что в подземелье посулил Эйнару быструю смерть. Спрятавшись в самый темный угол, он подслеповато щурился, как крот, и ровным счетом ничего не видел, только лишь улыбался голыми деснами, да прислушивался к общему разговору, все никак не веря своему счастью.

Сигмар, Эйнар и Эммульд облачились в доспехи и заняли место во главе стола. Решение судеб их самих, бывших пленников, да и самого этого страшного места теперь зависело от этих троих.

— Я считаю нужным спалить это место к чертям, схватить этого червяка, и на корабле двинуться в Сураву. Меня там признают, а уж о вас я позабочусь, друзья. Мое слово дорогого стоит! — грохнув кулаком по столу, потянулся к меху с вином виконт.