Гай Кей - Дети земли и неба

Чиновники на таможне никогда не просят подарков, но они их ждут. Существуют точно установленные расценки, сколько давать на разных уровнях. Если ты слишком щедр с тем, кто занимает более низкое положение на лестнице бюрократов, это часто становится известным, и более высокопоставленные чиновники останутся недовольны. Они не только сами буду ждать большего подарка, они обоснованно встревожатся из-за того, что кто-то нарушил нормы и протоколы. Не безрассудным джадитам нарушать упорядоченную систему.

Марин Дживо это понимает, и в прошлом его это забавляло. Этой весной, однако, его ничто не забавляет, и он не может сам себе внятно объяснить, почему он так задерживается в Ашариасе.

Он оплатил на таможне свои товары, продал их покупателям, с которыми они уже вели дела и прежде. Закупил шелк-сырец и драгоценные камни, приобрел партию пряностей из стран, расположенных дальше на востоке (их легко нести), чтобы доставить домой. Он мог бы купить больше, нанять дополнительных людей и мулов, но существует предел, после которого это становится неоправданным, опасным, вынуждает семью Дживо занимать деньги, и он уже достиг этого предела. И все-таки Марин медлит с отъездом.

Он распустил слух, что приобретет умеренное количество исфаганского перца, самого редкого сорта; он довольно дорого стоит здесь, но на западе эта пряность идет просто по баснословной цене. Никто пока не смог найти для него такой перец. Еще рано, год только начался. Он дал себе еще несколько дней, после которых — он клянется — он примкнет к каравану путешественников, или сам его соберет, и двинется домой.

Отчасти это из-за художника. Это он понимает. Перо Виллани является одной из причин того, почему Марину следует уехать — и почему он все еще здесь. Он только не понимает, почему этот серессец имеет для него такое значение.

Они разговаривали второй раз всего несколько дней назад. Виллани прислал записку в резиденцию купцов Дубравы, и они встретились во второй половине дня у палаток с едой возле развалин Ипподрома, где недавно наслаждались жареным ягненком.

Художник выглядел утомленным, бледным, осунувшимся. Он не был похож на человека, занятого работой, которая, возможно, прославит его. Он был погружен в себя. Раньше Марин этого качества в нем не замечал. Возможно, он становится таким, когда работает? Виллани пришел один, без слуги. Он тихо сказал:

— Вероятно, за мной следят. Пойдем со мной на базар, мне действительно нужно кое-что купить.

Марин пошел с ним. Он задал естественный вопрос:

— Возникла проблема? Раньше за вами не следили, насколько мы знаем.

— Теперь я пишу портрет калифа.

— В этом дело?

Виллани покачал головой.

— Лучше, если вы не будете много знать. Но я действительно хочу кое-что вам сказать. Я сделаю это на ходу, на базаре много людей, они слишком близко от нас.

Дживо отметил его тон, его серьезность.

— Я слушаю. И помогу, если смогу, — сказал он.

— Вы не сможете. Просто послушайте. Итак. Было бы разумно завершить те дела, которыми вы здесь занимаетесь, и покинуть Ашариас. Как только сумеете. Даже завтра, господар. Возможно, назревают беспорядки, и если это так, джадитам здесь будет грозить опасность.

— Что вам известно? — спросил Марин, которого будто обдало холодом. Да и как было не ощутить холод?

— Я не могу вам рассказать всего, что мне известно.

Они прошли еще немного.

— А вы тоже уедете?

— Мне нужно закончить работу.

— Но если есть опасность, как же вы?

Художник покачал головой. Он вынул из рукава свернутое письмо и сунул его Марину.

— Это для Старшей Дочери на Синане. Если вы будете так добры. В нем нет ничего, что грозило бы вам опасностью, если вас обыщут. Я вам клянусь.

Он был неестественно напряжен.

— Почему мне необходимо доставить письмо вместо вас? — спросил Марин. Но он понял. Его собеседник только посмотрел на купца.

— Вы можете предупредить тех серессцев, с которыми мы прибыли сюда, в качестве одолжения, — только и сказал он. — И, возможно, также Томо, если вы знаете, где он. Правда, было бы разумно с вашей стороны уехать, господар.

Тут они подошли к базару, и Виллани резко сменил тему, попросил помочь ему найти место, где можно купить новые кисти и шлифовальный брусок. «Порфир лучше всего подходит для этой цели», — сказал он.

Больше они ничего важного не обсуждали. Они расстались на базаре, после покупки нужных вещей. Марин спрятал письмо в рукав, и множество его вопросов осталось без ответа.