Виктория Шваб - Темный оттенок магии

– Да, хотел тебе сказать, – проговорил Ри. – Приходил Тирен. Он принес…

Внезапно раздался стук в дверь. Ни Ри, ни Келл не успели ответить, как в комнату ворвалась Лайла. Она была в том же черном камзоле (правда, с заплатами, которые закрывали дыры, оставленные пулями, клинками и камнями). Но зато она помылась и скрепила золотой заколкой волосы, чтобы они не падали на глаза. Лайла по-прежнему слегка напоминала взъерошенную птичку, но выглядела уже более чистой, сытой и отдохнувшей.

– Не нравится мне, как эти стражники на меня пялятся, – пробурчала она и поймала на себе золотистый взгляд принца. – Простите, – сварливо добавила она, – не хотела вам мешать.

– Неужели? – насмешливо спросил Келл. – Зачем же тогда…

Но Ри остановил его жестом.

– Вы уж точно не помешаете, – сказал он, приподнимаясь в кровати. – Но, к сожалению, вы застали меня далеко не в лучшей форме.

– Да мы уже виделись, и тогда вы выглядели еще хуже.

Ри рассмеялся:

– Прошу прощения за все, что натворил. Я не соображал, что делаю.

– Прошу прощения за то, что прострелила вам ногу, – легко отозвалась Лайла. – Я прекрасно соображала, что делаю.

Ри расплылся в своей лучезарной улыбке.

– Мне она нравится, – сказал он Келлу. – Не одолжишь?

– Даже не думайте! – тут же вскинулась Лайла. – Иначе ваше высочество недосчитается пары пальцев.

Келл скривился, но Ри от души расхохотался. От смеха он тут же поморщился, и Келл принялся успокаивать брата, хотя боль отдавалась и в его собственной груди.

– Пофлиртуешь, когда поправишься, – сказал он.

Келл встал и начал выпроваживать Лайлу.

– Мы еще увидимся, Делайла Бард? – окликнул ее принц.

– Кто знает, может, наши пути еще пересекутся.

Ри криво улыбнулся:

– Если бы это зависело только от меня, то они бы непременно пересеклись.

Келл закатил глаза, но, когда он выводил Лайлу из комнаты, ему показалось, что девушка слегка покраснела. Он запер за собой дверь, чтобы принц отдохнул.

– Я могу попробовать вернуть тебя обратно, – говорил Келл. – В твой Лондон.

Они с Лайлой прошли по берегу реки, мимо вечернего рынка, где люди все еще подолгу задерживали на Келле тяжелые взгляды, и направились дальше – в сторону доков. Солнце садилось за спиной, и длинные тени-дорожки ложились перед ними.

Лайла покачала головой и достала из кармана серебряные часы.

– У меня там ничего не осталось, – сказала она, раскрыв и тут же защелкнув часы. – Больше ничего.

– Но здесь ты ведь тоже чужая.

Она пожала плечами.

– Я придумаю, чем заняться. – Затем она вскинула голову и посмотрела ему в глаза: – А ты как будешь?

Шрам над сердцем тупо заныл. Чтобы не привлекать к нему внимания, Келл почесал плечо.

– Как-нибудь.

Он засунул руку в карман камзола – черного с серебряными пуговицами – и вытащил маленький сверток.

– У меня для тебя подарок.

Келл вручил Лайле сверток и стал смотреть, как та достает шкатулку, откидывает крышку, и шкатулка разворачивается, превращаясь в доску с желобками, в каждом из которых лежит символ элемента.

– Будешь тренироваться, – пояснил он. – Тирен говорит, в тебе есть способности к магии. Можно попробовать их развить.

Они посидели на скамейке, и Келл показал, как обращаться с элементами, а Лайла обозвала его хвастуном, но все же спрятала подарок и даже поблагодарила. Похоже, это далось нелегко, однако она справилась. Они встали, хотя им не хотелось расходиться. Келл взглянул на Делайлу Бард – бандитку и воровку, верную союзницу, удивительную, бесстрашную девушку.

Они увидятся вновь. Келл в этом не сомневался. Магия изменяет мир, придает ему форму. Существуют постоянные точки – чаще всего это места, но иногда, очень редко, люди. И хотя Лайла просто не могла сидеть на месте, Келл чувствовал, что она для него стала такой постоянной точкой.

Не зная, что сказать, антари пожелал:

– Не нарывайся на неприятности.

Лайла одарила его улыбкой, словно говорившей: «Не дождешься!»

Потом она подняла воротник, засунула руки в карманы и зашагала прочь.

Келл смотрел ей вслед.

Но она ни разу не оглянулась.

Делайла Бард была наконец свободна.

Она вспомнила карту, оставшуюся в Лондоне – в ее старом Сером Лондоне, – ту самую, которая лежала в темной комнатушке в таверне «В двух шагах», карту неведомых земель. Она чувствовала, что теперь ее жизнь – это такая карта.

И сердце радостно пело в предвкушении приключений.