Тереза Тур - Пламя мести

Тут я попала под прицел матушкиных глаз. Судя по поджатым губам, она была совершенно согласна с каждым словом наследника. Понятно, что сюда долетели все. Странно, что она не выскочила оказать поддержку молодому дарованию, когда он меня воспитывал.

Прошла к своему креслу у камина. Уселась. Погладила подросшего щенка, со счастливым вздохом рухнувшего рядом. Оглядела свое воинство.

Наташа сражалась с имперской печатной машинкой, тыкалась в нее пальцами и тихонько бурчала что-то неприличное. Привычный ей ноутбук зарядить было не с чего, и она пыталась освоить местную технику. Но у нее это не получалось. К тому же буквы были имперские. А думала создательница фэнтези по-русски… В общем, писательница была в печали.

Джулиана что-то сосредоточенно рисовала в альбоме. Всю неделю она была какой-то потерянной. Погруженной в себя. Почти не говорила. Утром писала статьи — и для газеты, и для журнала. Днем металась по городу, общаясь со знакомыми журналистами и собирая новости. Исчезала вечерами.

— Брэндон, — обратилась мама к наследнику, явно продолжая разговор, который был до моего прихода. — Все-таки надо решать вопрос с переездом.

Сын императора Тигверда поморщился.

— Мы не можем издавать нормально газету и журнал, сидя в поместье под охраной.

— Это я понял, но вопросы безопасности — прежде всего!

— Согласна. Но! — Мама подняла указательный палец вверх. — Никого из нас нет в редакции. Новости до поместья доходят с опозданием. Хорошо хоть, что в типографии пока боятся — но это ненадолго. Без присмотра все рухнет!

— Я бы не был в этом так уверен.

— Надо перебираться в город. И ходить на работу, как положено.

— Мы еще толком с теми, кого набрали в штат, не беседовали. Не говоря уже о внештатных сотрудниках, — добавила я. — Кстати, маркиза Вустер не будет вести в журнале колонку о моде.

— Она вам отказала? — изумился Брэндон.

— Можно сказать и так.

— Значит, надо искать еще кого-то, — кивнула мама. — На Луизу мы все это не повесим. У девочки подготовка к свадьбе. И она взяла на себя колонку с рукоделием.

— А меня пока не будет вечерами, — отозвалась Джулиана.

— Можно подумать, для кого-то секрет, что вы вечерами отправляетесь во дворец, к императору Фредерику, — мерзким голосом проговорил наследник. — Должно быть, вы очень стараетесь показать ему, насколько благодарны за то, что он не отправил вас на рудники!

Мы все обомлели от подобного.

А Джулиана… Она вскочила, уставилась в глаза Брэндона, словно надеясь, что ослышалась. Увидела гнусную усмешку. Побелела. Подошла, изо всех сил залепила наследнику пощечину. Кинула ему под ноги альбом, в котором рисовала, — и выбежала.

— Ты понимаешь, что сделал? — взбеленилась теперь и я. — Ты понимаешь, гаденыш высокородный, как эту девочку жизнь трепала? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ей пришлось пережить, чтобы на панель не попасть? Или ты думаешь, что она просто так в обносках ходит? Она старается, чтобы ее красоты никто не заметил, — тебе это не приходит в дубовую голову?! А почему — сам догадаешься или тебе подсказать?

Брэндон, не отвечая мне, поднял альбом. Пролистал его.

— Стихии… Милена Рэ… — прошептал он. — Она рисует для отца портрет Милены Рэ…

И наследник исчез.

М-да. День удался.

— Привет, — потянулась я. — А я и не слышала, как ты пришел.

Ричард, уже одетый как обычно — весь в черном, с заплетенными волосами, склонился надо мной, опираясь коленом на кровать.

— Прости, — с досадой проговорил он. — Не хотел тебя будить, но не удержался.

— Погоди пять минут. Я соберусь — и мы хоть позавтракаем вместе.

Я умывалась, наклонившись над раковиной, когда почувствовала его нетерпеливые руки на своем теле.

— Какой вид, — прошептал он, прижимая меня к себе.

— А завтрак?

— Опоздаю, — пообещал он мне. — Но от завтрака не откажусь. И не только от завтрака.

Я поймала в зеркале отражение его улыбки и пропала…

На завтрак с Ричардом я так и не спустилась, потому как сладко-сладко заснула. Через несколько часов, отдохнувшая, выспавшаяся и в прекрасном настроении, я вышла из своей комнаты.

В этот момент раскрылась дверь в конце коридора, и оттуда выскользнула Джулиана. Я взглянула на нее и искренне расстроилась… Опять — «гордый имперский бомж — лучшие годы». Вздохнув, я не удержалась и спросила:

— Зачем?

Но, внимательно посмотрев в горящие гневом изумрудные глаза, только примирительно подняла ладони вверх. Мы в молчании спустились вниз, зашли в столовую. И обнаружили там Брэндона, который мерил комнату нервными шагами. Джулиана застыла на пороге. Я тоже… застыла…