Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

- Нет! – Не сдержавшись, Ристелл произнесла это слово вслух и стражники озадаченно переглянулись.

Теперь канониссе оставалось лишь вслушиваться в песню вечернего ветра, в надежде, что он принесет ей вести с арены… или заморозит ее до полного безразличия.

Ей казалось, что она слышит звон клинков и гомон зрителей. Всякий раз, когда этот шум прерывался, уносимый ветром, она надеялась услышать радостные крики пленников. Но время шло, а никаких признаков жизни арена не подавала.

Борлак был уже пожилым воином, он был опытным командиром еще до высадки на этой планете. Он пережил атаку тиранидов на Такаде-101, участвовал в многочисленных стычках с орками. Он был храбрецом. Какой демон дернул его вспомнить об этом!? Канонисса надеялась, что он встретится с еще одним самонадеянным борцом Темных. Она проклинала его за глупость и в тоже время обещала, что замолвит за него словечко, когда они покинут этот мир. Опытный воин и старый храбрец, такое сочетание Темные уважали, возможно есть еще надежда.

Ветер снова сменил направление и принес с арены звуки барабанов. За проклятым диким грохотом Ристелл едва различила раскатистый голос Гомункула.

- Теперь никто не усомниться в могуществе нашего повелителя! Славьте Архонта, вершителя судеб! Победителя имперских змей!

Удар гонга обозначил конец речи Вормаса и надежд Ристелл.

«Сегодня я умру… и тебе стоит найти способ…» - Тогда по до-роге к арене Борлак не договорил, но Ристелл прекрасно знала, что ей нужно делать. Она перехватила цепи руками и принялась тянуть изо всех сил. Глупо было надеяться разорвать их, даже с силовыми доспехами это было бы не просто, но ей просто надо было на что-нибудь обратить свой гнев.

- Будь проклят ваш бог! – Зашипела она и плюнула под ноги стражам. Раздирая руки в кровь о тяжелые цепи, она разразилась такими богохульствами в адрес Слаанеш, которые только могла породить ее праведная ненависть к еретикам и ее целомудренное воспитание. Наконец одного из стражей ей удалось убедить в том, что негоже бездействовать, когда глумятся над твоим повелителем. Канонисса надеялась, что сможет как-нибудь достать стражника, но ее тело занемело от холода и обездвиженности. Итогом ее отчаянного шага стал удар рукояткой кинжала по затылку, и она провалилась в блаженную темноту безмолвия.

========== Глава 4 ==========

Из темноты Ристелл выходила медленно. Постепенно в ее сознание закрались звуки голосов, которые словно принадлежали незнакомому наречию. Голова онемела от боли, но через минуту она почувствовала теплое влажное прикосновение ко лбу, от которого боль начала отступать.

- Она глумилась над Слаанеш!

- Это была лишь провокация! Пожиратель душ не нуждается в защите идиотов!

С возвращением слуха к канониссе вернулось и ощущение пространства, она с удивлением узнала, что лежит на каком-то столе. По металлическому потолку и стенам бродили три тени, она разглядела их несмотря на яркий свет льющийся из большого светильника, нависшего над ней.

- Повелитель, она пришла в себя, - Этот голос она узнала, он принадлежал гомункулу Вормасу.

- Пошел прочь! Я разберусь с тобой позже, - Одна из теней скрылась и мутным взглядом канонисса увидела худощавый силуэт Вормаса, который склонился над ней и изучал ее тело. Тут она осознала, что на ней нет плаща Архонта, а вместо него две тонкие полоски ткани поперек тела, скрывающие ее наготу. До лица Гомункула было не сложно дотянуться, и она уже хотела вцепиться в него, но поняла, что не способна пошевелить даже пальцем.

- Прости, я бы не хотел выслушивать жалобы Вормаса на твой дикий характер и лечить его и без того неудачную физиономию. Архонт появился в поле ее все еще мутного зрения и коснулся повязки на ее голове. Он снял отвратительную перчатку агонизатор, и Ристелл почувствовала тепло его руки через повязку.

Канонисса не могла шевелиться, какая-то эльдарская отрава ли-шила ее мышцы всех сил и как не противно ей было прикосновение этих двух Темных, она ничего не могла поделать.

- Позволь Вормасу исправить свои ошибки, - Шепнул ей на ухо Архонт.

Ристелл чувствовала аккуратные прикосновения Гомункула к своей коже. Она попыталась что-то возразить, но мышцы лица так же ее не слушались.

- Мы поговорим позже, когда ты отдохнешь, - Архонт взглянул на Гомункула, - Держи меня в курсе, и не смей причинить ей вред!

С этими словами он покинул лазарет, оставив канониссу наедине с Вормасом, который почти тут же прекратил свои труды над синяками и царапинами Ристелл. Он склонился над ней и заглянул в глаза: