«Знания – дело наживное…» – заметила Мантия.
Лично я не собираюсь заниматься его обучением!
«Как ты мог подумать, что я предлагаю… Фи!..» – Она обиженно умолкла.
Ну и пусть дуется. Впредь перестанет делать туманные и двусмысленные намеки.
Но конечно поганка права: я не должен вмешиваться в судьбу оборотня. Хотя бы потому, что Нирмун пока еще «дикий» и останется таковым, если не принесет присягу Драконьим Домам, вступая в Круг Стражи, или же не будет принят одним из отказавшихся от служения кланов. Все, что мне дозволено, это рассказать о путях, которые ведут в будущее парня. Но вряд ли он захочет слушать меня, пока его плоть горит от боли в попытке исторгнуть прочь ловчую сеть, а обернуться самостоятельно не сможет опять же по причине наличия в Периметре Обращения чужеродной материи [8]… Впрочем, не страшно: как только приедет Ксо, найдется и умелый наставник для молодого волка. Как только приедет… Ксо, Мать его Всеблагую! Фрэлл! Тысячу и тысячу раз! А КОГДА он приедет?!
Что я имею на руках? Труп хозяина, полутруп наследника, уверенного в непобедимости принца и обморочную служанку, которая…
С нее и стоит начать, иначе вся деревня узнает о произошедшем превращении, возьмется за колья, запалит факелы, нагрянет в усадьбу и примется изничтожать отравленное злыми чарами гнездо чудовищ. Положим, его высочество и свиту можно вытурить вон: в лесу пережидать беснование народного ополчения. Туда же можно отправить моих подопечных. А я? Что скажу «милорду Ректору», когда тот прибудет на пепелище? Извини, не доглядел? За такой ответ не похвалят. Достаточно ли хорошо у меня подвешен язык, чтобы усмирить толпу? Вряд ли. Зато с избытком хватит другого моего качества… Нет. Не хочу. Попробую выиграть хоть немного времени.
Стену у двери в мою комнату подпирал Мэтт, прижимающий к правой щеке влажную тряпицу.
– Играешь в почетный караул?
Знаю за собой дурацкое свойство отпускать направо и налево шутки, кажущиеся смешными лишь мне одному, когда злюсь из-за собственной беспомощности или чужой глупости, но ничего не могу поделать, хотя и сотни раз убеждался: неуместное веселье только вредит развитию событий. Вот и маг в ответ недовольно скривился:
– Жду тебя.
– Не самое удобное место для ожидания.
– Зато безопаснее, чем внутри. – Он хмыкнул и, убрав руку от лица, показал мне разодранную щеку.
Судя по длине кровоточащих царапин и расстоянию между ними, над молодым человеком успешно поработали женские ногти. Напрашивалось единственно возможное объяснение:
– Лита пришла в себя?
– Это как посмотреть, – задумчиво протянул Мэтт. – Глаза у девицы открылись, да только слишком широко – того и гляди, помчится домой.
– Окно кто-нибудь стережет?
– А зачем? Пока она боится даже из комнаты выйти, не то что отправиться в лес. Но на всякий случай Хок прогуливается по двору, – добавил маг, чувствуя мою тревогу.
– Хорошо. Я сейчас с ней поговорю и…
– Не сейчас.
Обдумываю услышанное и удивленно признаю:
– Прости, не понимаю.
Мэтт скрещивает руки на груди и мрачно поясняет:
– Сначала ответь на один вопрос.
Начинаем копаться в мотивах и следствиях? Немного не ко времени, но пожертвую горсточку минут на благое дело.
– Спрашивай.
Темные глаза немигающе уставились на меня, наверное, чтобы придать разговору побольше значительности, хотя, по моим ощущениям, ее и так было предостаточно.
– Почему ты ничего не сделал?
Я поднял брови. Опустил. Сдвинул. Растерянно хлопнул ресницами.
– Мне нужно было что-то сделать?
Маг, живо напомнив своим тоном Мантию, когда та принимается за выговоры, укоризненно заключил:
– Ты стоял и смотрел. Просто смотрел.
– Требовалось плакать? Смеяться? Улюлюкать? Выражать восторг или негодование?
– Ты мог остановить ЭТО. Знаю, что мог, я все видел тогда на мосту.
В голосе Мэтта гулко прозвенело непонимание. Причем непонимание, которым чаще всего страдают дети: если дядя такой сильный и умелый, то почему он вчера ринулся в бой, а сегодня остался в стороне? И невдомек малышу, что «дядя» влезает в неприятности, лишь когда одуреет настолько, что забывает очень простую истину: из любого лабиринта есть по меньшей мере два выхода. Но каждый из них, в силу стервозности богини, держащей в тонких пальчиках нити судеб, окажется входом неизвестно куда.
Объяснить? А как? Сказать, что не имел права вмешиваться, потому что не получил просьбы о помощи? Боюсь, магу будет трудно понять все странности моего отношения с оборотнями, равно «дикими» и входящими в Круг Стражи. Я живу по правилу: не трогаю других – не трогают меня, и в случае с метаморфами сие правило исполняется с удвоенной силой.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу