Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

– Сразу, как его высочество вернулся в Виллерим?

Капитан прищурился и подпустил в голос подозрительности:

– Ваши вопросы… Стоит ли спрашивать, если вы и так всё знаете?

Я разочарованно качнул головой:

– Если бы всё! Мне пришлось покинуть столицу еще до окончания празднеств, и, честно говоря, всю зиму меня больше занимали личные дела, нежели хроники деяний королевской династии Западного Шема. Я лишь предположил. И буду весьма признателен, если вы расскажете мне еще кое о чем.

– Вытащить на свет грязное белье двора? – попробовал пошутить Эрне.

– Почти.

– Я не вправе… – попробовал было возмутиться капитан, и я поспешил успокоить честного служаку:

– Распорядок дня его высочества мне не интересен. Его связи, пристойные или нет, также могут оставаться тайной. Мне нужны только ваши впечатления.

Светлые брови выгнулись удивленным «домиком»:

– О чем?

– О принце.

Но Эрне, хоть и был солдатом, не желал исполнять приказы бездумно.

– У вас есть какая-то цель?

Хорошо, что спросил. По крайней мере, вопрос дал мне повод всерьез задуматься над собственными поступками. Цель? Наверняка есть. Но в чем она заключается? Хочу услышать. Что именно? Получить подтверждение неясных опасений? Лучше бы развеять все тучи, однако чувствую: не получится. Остается лишь крохотная надежда… На возможность сделать шаг назад. Или в сторону. Да куда угодно, лишь бы не вперед!

– Есть.

Капитан наклонил голову, приглашая поделиться с ним намерениями.

– Вам непременно нужно ее знать?

– Я должен принять решение, не так ли? Вот и хочу сделать это, отдавая себе полный отчет.

– Любите усложнять свою жизнь?

Эрне не ответил, ожидая от меня совсем иного.

Занятно… Два Егеря, а какое разное поведение. Хигил был счастлив уступить право решать, этот же намерен держаться до последнего. Почему? О, кажется, понимаю! События в Вэлэссе не поддавались мгновенному осмыслению и простому выбору пути решения проблемы, потому Егерь предпочел без лишних трат времени и сил отдать бразды правления мне – единственному человеку в округе, который хотя бы притворялся, что знает, как действовать. А нынешний знакомец медлит, поскольку… Не видит проблемы либо считает: ее можно решить в любой момент. Или… Точно так же Эрне может быть уверен в том, что время упущено и уже нет никакого смысла что-либо решать.

– Знаете, капитан… Рикаард заслуживает пристального внимания по трем причинам.

– Всего по трем?

– Их более чем достаточно. Во-первых, он – принц. Будет ли на его голову водружена корона или нет, не особенно важно, но он обречен участвовать в жизни Западного Шема. Во-вторых, мальчик – Мост , к тому же пока не инициированный , что в глазах магиков придает ему весьма большую ценность и значимость. Но если хотите, признаюсь честно: первые две причины меня мало волнуют.

– Благополучие престола и борьба магов за влияние вас не волнуют? Да вы смелый человек! Или безрассудный?

Я пропустил вежливую издевку мимо ушей.

– Меня больше занимает третья причина. Мальчик уверенно приближается к самому отвратительному существованию, какое только может быть: жизнь без души.

– С чего вы взяли?

– А вы разве не замечали? Ничего-ничего?

Желваки на скулах Эрне выкатились и снова спрятались.

– Конечно замечали. Но не придавали значения. Собственно, вам и не нужно заботиться о светлом будущем принца.

– А вам?

А вот мне, получается, нужно. К моему глубочайшему сожалению.

– Я хочу попытаться исправить ошибку.

– Ошибку? Свою? – В светлых глазах осторожно блеснуло удивление.

– Ну да.

– И в чем же она заключалась?

– Я оказался слишком беспечен и самоуверен. Всего один раз. Целый раз.

С пола раздалось заунывное мяуканье. И как кошки ухитряются узнавать, спим мы или уже выбрались из моря сновидений на берег дремы? Ведь не двигаюсь и не открываю глаза, а Шани совершенно точно уверена: проснулся. И раз уж проснулся, будь добр исполнить обязанности хозяина. Например, покормить проголодавшуюся скотинку.

В надежде снова нырнуть в сон, я все же не сразу откликнулся на требование. Зря, как выяснилось, потому что вдох спустя сенник шурхнул, принимая на себя тяжесть кошачьего тельца, а густой пух ткнулся мне в нос, и мяуканье повторилось. Тихое, вряд ли слышное в коридоре и такое… Несчастное. Ах ты, притвора!

Сажусь, спуская ноги на пол. Шани уже стоит у порога комнаты, шерсткой серебрясь в лунном свете. И хотя ночью любая кошка оказывается серой, все же приятно сознавать, что мое зрение не обманывается, а наслаждается новыми оттенками хорошо знакомой красоты.