Вероника Мелан - Уровень - Магия

— И прозревают немногие?

— Почти никто. Или слишком поздно.

Разговор вытолкнул Марику из зоны комфорта. Непонятно откуда взялось раздражение:

— Но ведь у кого-то выходит владеть большими капиталами и оставаться свободными?

— У тех, кто идет равномерно, вкладывая свой труд и осознавая шаги. У тех, кто идет к богатству с пониманием.

Взметнувшееся раздражение, как вода в фонтанчике, которому перекрыли трубу, принялось нехотя спадать.

— А вы сами против комфорта?

— А разве похоже?

И он улыбнулся так искренне, что Марика, несмотря на недавнюю эмоциональную вспышку, улыбнулась тоже.

— Просто вы все время пытаетесь меня убедить, что денег у пилона просить не стоит.

— Нет, я пытаюсь заставить вас думать.

Она фыркнула.

— А сама я не умею думать?

— Судя по тому, что в конце концов вы оказались здесь, ваши думы завели вас в тупик.

— Тут вы правы.

Хочешь — не хочешь признать, а он действительно прав. С отчетливой ясностью встал перед глазами тот день, когда Марика пила не здесь, а в собственной квартире в одиночку. С полной безнадежностью в глазах и на душе, с чувством безысходности. И маялась она этим чувством не один день и даже не месяц. Казалось бы, что-то делала, карабкалась: писала сценарии, разрабатывала проекты, двигалась по карьерной лестнице, получала все большую зарплату, — а ощущение застоя не уходило.

Здесь же, на Магии, она всего за пять дней ощутила истинное неподдельное движение вперед. Боялась, но шла. Не сдалась в первый день, когда леденели от мороза руки и щеки, когда, стоя на запорошенном снегом пике скалы, не могла определить, куда шагать дальше. Смогла разобраться в предназначении тотемов и получить палатку и котелок. Не схватила инфаркт, когда впервые увидела сервала, не отдала рюкзак, когда на нее кинулись с кулаками. Сумела забраться и полететь сегодня на чертовом листе-самолете вверх на километровую высоту. За последние дни она сумела столько, сколько не сумела за прежние годы, когда любое завершенное дело не являлось поводом похвалить себя. А здесь хотелось гордиться. Здесь приходило понимание, что есть еще порох и силы, есть в тебе что-то настоящее, как есть поводы для радости и похвалы.

Конечно, оставались и скребущие душу моменты: не помогла деду, нагрубила этой вредной Лизи, не поделилась когда-то семечкой с этой… как ее… Марика поняла, что напрочь забыла имя той драчливой дамы, что пыталась отобрать ее рюкзак; ну да Бог с ней. Не сразу решилась общаться с незнакомцами… Нерешительная, замкнутая, скрытная, с задранным вверх подбородком — мало ли минусов? Но ведь учится. Потихоньку и не всему сразу, но учится. И получается уже гораздо лучше! Вон, с тем же Роном заговорила, не повела себя как раньше. Значит, и другому научится.

После этих мыслей окончательно прошла злость на поднятую Майклом тему денег. Да, и здесь учится. Просто все идет не так гладко, как хотелось бы, и не так быстро. И пока не осознала, что деньги — зло, их все равно хотелось побольше. Чтобы двумя руками, двумя ногами и лопатой…

В общем, да, ловушка.

— Умеете вы поднимать темы, которые выбивают из колеи.

— Они вас выводят из равновесия, потому что вы позволяете им это делать. Просто не живите ради денег, живите ради себя. Отпускайте деньги легче, даже когда их много, и они всегда будут к вам возвращаться.

— Вам легко говорить.

— Иногда нелегко. Иногда говорить, Марика, совсем не легко.

Она смотрела на его руки, держащие стакан с вином, на браслет из ракушек на запястье, на широкое витое кольцо на безымянном пальце — в виде не то змеи, не то дракона — и на еще одно, на среднем пальце, — тонкое и с камнем.

— А у вас есть девушка? — вдруг спросила Марика и поразилась собственной бестактности.

Наверное, поразился и Майкл, потому что его серые глаза удивленно распахнулись, а брови приподнялись.

— А что, я не похож по качествам на человека, у которого может быть девушка? Как прежде и на солдата?

И он так открыто и искренне улыбнулся, что внутри Марики что-то екнуло. Как если бы ладно работающий механизм вдруг дал секундный сбой, в шестеренки попала песчинка — и раздался скрип застопорившихся деталей. Она едва обратила на это внимание, просто мысленно встряхнулась и постаралась как можно быстрее заверить Майкла в обратном:

— Вы не подумайте… Нет-нет, вы внешне замечательно выглядите…

— Но скуп на доброту характера?

Он издевался.

— Да нет же! Это я из-за колец. У вас их два, вот я и подумала…