Далия Трускиновская - Книга магов (антология)

— Не стоит благодарности. Если что — обращайтесь. Я с удовольствием разрешу ваши сомнения.

Все это время Серафим Нексус тихо дремал, опустив голову на грудь.

Следующий час Мускулюс честно трудился. Не вникая в суть зубодробительных формулировок, он, на осьмушку приоткрыв «вороний баньши», погрузился в изучение вторичных скриптуалий. Однако тревожного зуда не ощутил. Медлили вспыхнуть синими огоньками «ловчие» слова; паутина скрытой порчи отказывалась проявляться. Договор был чист, как отшельник-трепангулярий после омовения в источнике Непорочных Исчадий.

Но отчего нервничает стряпчий?!

В душевном раздрае Андреа тщательно исследовал фактуру бумаги и состав чернил. Бумага как бумага: хлопковая, отличного качества. Эманации чар отсутствуют. И чернила хороши: из стеблей ликоподия с добавлением отвара «дубовых орешков». Все честь по чести. Тем не менее сердце грызли опасения. Договор вызывал едва уловимые возмущения на границе аурального восприятия. Как соринка в третьем глазе. Даже не так: фантомное ощущение давно выпавшей соринки.

Мнительность разыгралась?

Малефик покосился на своего непосредственного начальника, не забыв предварительно закрыть «вороний баньши». Серафим пребывал в глубокой задумчивости, то есть спал. Во сне он еле слышно кряхтел и булькал. Значит, не почудилось. Лейб-малефактор зря булькать не станет. Андреа скорее поверил бы, что Квадрат Опоры на деле является пятимерным додекаэдром (как утверждал Люциус Искушенный), чем в случайность начальственного кряхтенья.

— Ы-ыв-ва-а-а!

За окном гнусаво взвыл охотничий рожок. Следом надвинулся и вырос дробный перестук копыт. Серафим благосклонно пожевал губами: мол, не возражаю. Прерви, отрок, штудии, взгляни, что там.

Сквозь цветные витражи видно было плохо. Охра и кармин, аквамарин и бирюза — калейдоскоп превращал реальность в потешную сказку. Хмыкнув, Андреа сдвинул зрение в монохромную область — и ощутил, как на его макушку взбирается юркий паучок. За эфирахнидом тянулась астральная паутинка: лейб-малефактор тоже желал все видеть.

Не вставая с места.

Кавалькада всадников в охотничьих костюмах выезжала на площадь перед ратушей. Егеря, доезжачие, ловчие… Ага, вот и его высочество собственной персоной. Герцог Карл Строгий, государь Сорента, — как и его досточтимые предки, головная боль Реттийской короны.

Говорят, сто лет назад, передавая Сорент в лен своему младшему сыну, король Ричард Безопасный страдал жесточайшей мигренью. Массируя виски, он даровал принцу лен в форме апанажа — в случае прекращения свежеиспеченной герцогской династии Сорент возвращался короне. Такая форма дарения юридически оставляла территорию в рамках королевского дома Реттии.

Ричард не знал, что завещает мигрень наследникам.

Сорентийская династия Неверингов прекращаться и не думала. Напротив, она крепла и расцветала. В качестве средства приращения земель герцоги избрали не военную мощь, а матримониальную политику. Копя приданое, как скряга копит монеты в сундуках, они прибирали к рукам графство за графством. Более прочих отличился Иоанн Вдовец: он вступал в брак четырежды, и все разы брал за себя особ королевской крови.

Сестер и дочерей Неверинги также выдавали замуж с немалой пользой, включая окрестные майораты в свою сферу влияния.

После смерти Иоанна — последний дожил до глубокой старости, хороня жену за женой, — его сын, Карл Строгий, прозрачно намекнул сюзерену: время брачных договоров прошло. Хватит, вдосталь нарожали. Настало время оружия и твердой политики. Это, конечно, если Реттия станет идти наперекор благоразумию.

Предметом первого конфликта стали «земли юго-западнее реки Севрючки исключительно…». Не желая воевать, король Эдвард II согласился подписать договор о передаче спорных земель Соренту. Сложился правовой казус: король как сеньор отдавал земли вассалу, то есть «де юре» самому себе. Но договор освобождал герцога Карла от ленной службы, хотя формально он оставался вассалом Реттии.

Таким извилистым путем герцогская корона грозила однажды превратиться в королевскую.

Юристы обеих сторон постарались на славу. Настала очередь малефиков: случалось, в договоры тайно закладывали порчу, наводимую на судьбу одного из участников. Для исследования бумаг в Сорент и отправили двух магов: Серафима Нексуса и Андреа Мускулюса.

За ними с визитом доброй воли должен был приехать король Эдвард.