Нина Скипа - Стражи границы

Впрочем, если бы Милан заранее не договорился с Вацлавом встретиться в родительском доме за ужином, он бы так и не выбрался. Медвенковские научные и околонаучные деятели обрадовались, что им поставили новенького и свеженького и решили, что из него можно веревки вить. Посему они весьма настоятельно попросили Милана ускорить, сколько возможно, рассмотрение вопроса о дополнительном финансировании научных разработок. Собственно, этот вопрос они подняли сразу, как только им представили нового начальника. И попросили назначить рассмотрение этого вопроса на следующей неделе. Если можно, во вторник.

Милан согласился. Хотите на следующей неделе — пожалуйста. Но только вторник — день тяжелый. Конечно, раньше такое говорили про понедельник, но ведь теперь вторник — первый рабочий день на неделе. Милан сказал, что о дне совещания он сообщит дополнительно. И назначил его на воскресенье.

По этому поводу немедленно возникли разногласия. Ведь общеизвестно, что концом недели издревле считается суббота, а воскресенье — началом новой. Но Милан не даром был магистром философии и чуть не год общался с Венцеславом. Он немедленно вспомнил древние славянские традиции, обругал этих извращенцев пресвитериан и сообщил, что он, как человек не только со славянским именем, но и со славянской душой, считает последним днем на неделе именно воскресенье. А что делают, точнее, делали, эти извращенцы, перед тем, как раздолбали их остров в последнюю войну, его, Милана, слабо волнует.

Ученые почесали в затылках и пожалели, что стали торопить этого молодого раздолбая. Ему то что — наотдыхался, поди, за полгода, гуляя по кабакам с князем Венцеславом, а они — люди работающие, поэтому выходные ценят.

Справедливости ради, надо сказать, что Милан назначил совещание на воскресенье не из вредности. Просто остальные дни у него уже были плотно забиты на месяц вперед. А если люди так настаивают, так что ж, пожалуйста. Он, Милан, готов пойти навстречу. А на эти выходные у него и самого были грандиозные планы. В воскресенье он хотел заехать к родителям примерно к обеду, где намеревался пробыть до ужина. А к ужину собирался прийти князь Венцеслав. Он хотел познакомиться с родителями Милана и обсудить вопрос двойной свадьбы. Понедельник же Вацлав с Миланом планировали провести с Яромиром.

Милан попал в родительский дом незадолго до ужина. Он не предупреждал заранее, поэтому его не ждали. Впрочем, насколько он знал привычки своих родных, воскресенье они, как правило, проводили дома. Купцы не могли позволить себе коллективный отдых в день, выходной для прочих граждан. Собственно говоря, семейным отдыхом они вообще не были избалованы.

Милан вошел в просторную прихожую и увидел своего младшего старшего брата Светолика, если так можно выразиться. Самый старший его брат Истислав предпочитал жить своим домом.

— Привет, Светик, — небрежно бросил Милан. Он никогда не ладил со Светоликом. Строго говоря, именно благодаря стараниям Светолика он ушел в свое время из дома и не торопился туда возвращаться.

— А, Милан. Решил удостоить нас своим присутствием. Как же это мы сподобились такой чести?

Милан прислонился к дверному косяку.

— Родители дома?

— А как же. Ты же специально пришел к ужину. Что, твой хахаль тебя не кормит? То-то ты похудел.

— Хахаль? — Милан поднял бровь.

— А за что еще тебе можно было дать эту зеленую веточку? Вот только повесил ты ее не на то место.

Рука Милана нервно потянулась к груди. Первую рану Вацлав вылечил практически бесследно, а вторая временами давала себя знать. Вацлав говорил, что это пройдет со временем, и пичкал его какими-то горькими снадобьями, но пока что грудь его болела к перемене погоды или если он нервничал. Пальцы молодого человека наткнулись на золотую Зеленую Ветку. Вацлав сказал, что этот орден принято носить не снимая.

«Его прикалывают даже к пижаме, мой мальчик», — улыбаясь, сообщил маг.

«Я не ношу пижаму».

«Я знаю. Мы же не раз ночевали с тобой в одном номере. И я вовсе не собираюсь требовать, чтобы ты менял свои привычки или прикалывал веточку к краю одеяла. Но на обычной одежде изволь носить. Обрати внимание, Милан, что я распорядился доставить тебе твой обычный костюм — я же знаю, как ты относишься к парадной одежде, но веточку переколол даже на полуспортивную куртку»…

Милану почудилось, что его накрыла волна неодобрения, которая затем сменилась дружеским сочувствием. Он обернулся.