Маргарита Блинова - Забавно быть студентом

— Даже в голову не бери, — отмахнулся Мара и медленно встал. — Ничего у этого рефаима не выйдет… Кстати, — звонко щелкнул он пальцами, — ты бы не торопилась со своим Темным. У меня знаешь сколько желающих на твою руку, сердце и прочий филей… — с загадочным видом сообщил он и подмигнул.

— Дед! — возмутилась я, вскакивая.

— А что такого? — тут же пошел на попятную родственничек. — Я же просто предложил. Между прочим, если не хочешь встречаться с чистокровным лаэрдом, у нас есть полукровки…

Но меня волновала уже совершенно другая мысль.

— Дед, погоди, с чего ты взял, что руководит фанатиками возрождения богов рефаим?

Мара снисходительно глянул сверху вниз, потом мягко улыбнулся и потрепал по голове.

— А вот это ты унаследовала от меня…

Яркий, ослепительный свет заставил зажмуриться, а затем я начала проваливаться куда-то вниз, в сизый плотный туман…

— Ничтожество!

Громкий мужской оклик заставил вздрогнуть от неожиданности и замереть.

Кто-то сбивает меня с ног. Падаю, но вместо того, чтобы крутануться, смягчая удар, почему-то нелепо раскидываю руки в стороны и падаю на мраморный пол, залитый тухлой водой. И опять молчат навыки наемницы, поэтому удар приходится на подбородок. Клацанье зубов, острая боль на кончике прикушенного языка, и тьма сгущается перед глазами… Что за фигня?

Тьма крутит мое тело, переворачивает и неожиданно кидает вниз.

— Ну и где твой папочка, тварь? — Все тот же голос, что и раньше, но почему-то сейчас я стою на коленях, низко опустив голову, и мелко дрожу от холода и унижения.

— За что? — вырывается из груди хрип, полный отчаяния.

Погодите-ка! Я такого не говорила… Что вообще происходит?

Рука неизвестного мужчины с громким голосом хватает меня за короткие спутанные волосы на затылке, дергает, вынуждая запрокинуть голову, и я наконец вижу лицо своего мучителя.

— За то, что ты слабак!

Удары сыплются со всех сторон, заставляя меня дрогнуть и упасть навзничь… И снова Тьма!

— Гребаный Скол! — зло выдыхаю я, опять крутясь и переворачиваясь в темном вихре потока. — Дед, ты куда меня засунул!

Молчание, и снова резкий бросок вниз.

Холодный поток обрушивается на мою голую спину, заставляя измученное болью сознание вернуться обратно.

— Очухался, выродок?

Мужчина обходит меня вокруг и, пнув носком лакового сапога, переворачивает на спину.

— Забавно. — Он присаживается на корточки. — Я ожидал большего от выродка Создателя, посмевшего посягнуть на мою женщину. Он хотя бы сопротивлялся, в отличие от тебя, ничтожество!

Эти слова становятся роковой ошибкой. Собрав последние силы, я делаю рывок вперед, и тонкая костяная игла, незаметно наточенная мной ночью, пока охранники резались в карты, пронзает чужую плоть.

— За мою мать, — рычу я в лицо стремительно бледнеющего опекуна и наношу еще два удара. А потом еще и еще, пока без сил не падаю навзничь…

В этот раз объятья тьмы не становятся чем-то неожиданным, я уже успела догадаться, что меня ведут по ниточке чужой судьбы, показывая отдельные картинки. Не самое приятное времяпрепровождение, но, видимо, у деда была необходимость показать мне все это. А раз так…

Огромный полутемный зал, наполненный запахом тлена и сочащимся из дыры в стене потоком нечистот. Нестерпимо хочется скривиться и закрыть нос, спасаясь от нестерпимой вони, но тому, чьими глазами я смотрю, почему-то жизненно важно сохранять лицо строгим и серьезным.

— Ты смеешь перечить моему решению? — С нескрываемой ненавистью смотрю на стоящего напротив старика, укутанного в серую робу.

— Пойми, — увещевает старец, — в этом нет смысла. Мы не достанем все, что нам нужно…

Мой взгляд скользит по лицам людей, собравшихся в зале.

— Кто согласен с Эдардом?

Трое из пяти моих приближенных опускают глаза, подписывая тем самым свой приговор.

Трусы… Они все трусы, недостойные жизни…

— В таком случае…

Мои губы растягиваются в притворной улыбке, а затем рука поднимается для первого из множества ударов…

Тьма вновь погружает меня в странный поток, и вдруг — неожиданно резкий окрик деда:

— Все, внуча, время!

Жесткие пальцы деда хватают меня за плечо и легонько встряхивают, выдергивая из калейдоскопа неясных видений.

— Но я не досмотрела… — Обиженно надуваю губы, хотя сама отчасти рада, что меня вытащили из этого мрака чужой жизни.

— Время! — безапелляционно выдал дед, указывая рукой в сторону догорающего круга — времени оставалось секунд на десять, не больше.